Имя ему — ГЕРОЙ. Алексей Сухоруков: "Гранаты к бою!"

Наблюдая за немцами у деревни Короватичи, Алексей Сухоруков заметил, что по дороге со стороны Речицы по направлению на Гомель шли танки, несколько повозок и рота пехоты. Сухоруков принял смелое решение – остановить врага своими силами. Первыми же выстрелами его батареи прямой наводкой с дистанции 150 метров были подожжены три немецких танка типа Т-4.

– Огонь! – скомандовал старший лейтенант. Под огнём орудий, автоматов и пулемётов кучки советских артиллеристов полегло до роты захватчиков. Но противник не унимался. Лязгая гусеницами, приближались девять танков; не спеша, широким фронтом, словно в облаве на дичь, наступала пехота.

Уловив вопросительный взгляд сержанта Крикливого, Сухоруков ответил:

– Вася, терпение. Подпусти фрица ближе.

     Помедлив ещё полминуты, командир батареи сорвал с головы кубанку и, скомкав её в руке, махнул наотмашь. Грохнул залп, наперебой застучали пулемёты. По танку, вырвавшемуся вперёд, поползли змейки огня. Скоро его охватило пламя.

– Батарея, огонь! – махнул Сухоруков кубанкой.

Ещё один танк задымил. Пехота залегла, не прекращая пулемётного и ружейного огня. Бой вступил в стадию наибольшего напряжения. Повсюду лежали фашистские трупы, но и наша батарея поредела. Пал смертью храбрых весь рядовой состав. К прицелам орудий встали офицеры.

Сухоруков, работая за наводчика, снаряд за снарядом посылал в цепи атакующей пехоты врага. Танки противника подходили всё ближе. Казалось, всё кончено. Но вот сержант Крикливый подбивает один за другим два танка. Ещё один подбила пушка сержанта Егорова. И когда танки подошли совсем близко, раздалась команда отважного офицера:

– Гранаты к бою!

Ещё два танка были подбиты. А оставшиеся два уничтожены подоспевшими советскими истребителями. 

За Днепром стало непривычно тихо. В окружении бойцов старший лейтенант Сухоруков сидел на ящике из-под снарядов. Уставший, в накинутой на плечи видавшей виды шинели, он молчал, молчали и батарейцы. Горечь гибели друзей камнем давила на сердце, не давала покоя. Но вот из-за ольшаника на повороте шоссейной дороги на всех парах выкатил «виллис» с откинутым тентом

– Никак генерал Батов! – удивляясь, проговорил простуженным голосом сержант Крикливый. 

Поразмыслив, Сухоруков приказал:

– Батарея, взять оружие и приготовиться к построению по всей форме!

Доклад Сухорукова командующий армией не принял.

– Я уже всё знаю, всё вижу, – и повысив голос, то ли спросил, то ли сообщил с радостью на сердце:

– Выходит, что враг-то не прошёл, не прорвался к Днепру! Так, что ли?

– Так точно, товарищ генерал! – ответила батарея во весь голос. – Враг не прошёл!

– Вот за это вам моё большое спасибо, моя благодарность! Вы, должно быть, ещё и не знаете того, что сделал, какой подвиг совершил ваш полк вот здесь, на этом поле боя. Попытка врага сбросить в Днепр подразделения и войсковые части нашей армии провалилась. 

Генерал Батов привлёк к себе старшего лейтенанта Сухорукова, обнял его, воскликнул:

– Герой! Хвалю!

Подавив вдруг нахлынувшее волнение, он тихо добавил:

– Почтим минутой молчания тех, кто пал смертью храбрых, кто отдал свою жизнь здесь, за Днепром, за нашу Родину, за наш народ!

А за этот бой Алексею Яковлевичу Сухорукову было присвоено звание Героя Советского Союза.