30 лет спустя: воспоминания ликвидатора аварии на ЧАЭС

Вы спрашиваете, что «застряло», если так можно выразиться, в моей памяти на эти тридцать лет после взрыва на Чернобыльской атомной электростанции? Скажу. Это ветреная погода и покрытые плотным слоем зеленовато-жёлтой пыльцы лужи на асфальте плаца школы и на тротуарах после майских дождей, лужи, чем-то напоминающие небольшие затянутые ряской пруды. Это ЗИЛы (поливалки) с оранжевыми бочками, движущиеся вдоль загородных дорог и орошающие обочины каким-то клейким составом, предотвращающим разнос радиоактивной пыли. Это и низколетящий военный вертолёт, под воздействием воздушного потока от которого разлетается в разные стороны соломенная крыша какого-то сельского строения. Да и много ещё чего…

Накануне отъезда из Минска

Когда стала поступать первая тревожная информация о каком-то ЧП на атомной станции в украинском Чернобыле, мы — слушатели Минской высшей школы МВД СССР - готовились к летней сессии и последующему отпуску, и многие из нас мало что знали об этом месте. Но общее напряжение в обществе нарастало. Стало ясно, что случилось непоправимое, в минимизации последствий которого милиции отведена своя роль. Вот и на учебных занятиях нас стали понемногу готовить к этому. Пришлось вспомнить недавние армейские навыки обращения с противогазом и ОЗК, так как вскоре нам предстояло убыть в  командировку, как тогда говорили, «в Чернобыль». 

После сдачи экзаменов, если ничего не путаю, нам выдали мышиного цвета полевую форму. В те дни, а это был июнь 1986 года, мне удалось съездить на выходные домой в Гомель. То ли это было простое совпадение, то ли — результат моего тогдашнего восприятия, но в дневное время низкая серо-тёмная облачность нависала над Привокзальной площадью, где толпились группы детей и взрослых, на перроне со стороны улицы Киселёва шла посадка в вагоны, а к вокзалу прибывали новые автобусы с эвакуируемыми.

В 20-х числах июня почти весь личный состав школы должен был убыть на юг Гомельской области для смены сводных отрядов милиции в Хойникском и Брагинском районах. Накануне командировки всем дали указание коротко подстричься, чтобы радиоактивная пыль не задерживалась в волосах. Отъезжали из Минска, по-моему, 24 июня где-то в районе девяти часов утра. Погода была хорошая, светило солнце, было много провожающих из числа родственников слушателей и преподавателей. Задерживались и прохожие... Наша колонна, в которой было больше десятка междугородних «Икарусов» красного цвета, проехала по городу в сопровождении машин ГАИ. В больших полиэтиленовых мешках мы везли с собой повседневную форму, в которую предполагалось переодеться при возвращении обратно.

Ехали быстро, только раз остановились на небольшой привал — размять ноги. Далее по дороге колонна разделилась. Та часть, в которой мне довелось находиться, следовала в городской посёлок Комарин Брагинского района. С приближением к месту назначения вдоль обочин всё чаще стали появляться деревянные щиты с предупреждающими надписями об опасности, чёрно-жёлтыми знаками-кружками радиации, жёлтые флажки военной химразведки «ЗАРАЖЕНО», а дежурившие на КПП стояли в респираторах и были облачены в плащ-палатки или ОЗК. Если сначала настроение у большинства было бодрое, то с каждым новым километром наши лица становились всё более напряжёнными. Открытые из-за жары в салоне автобуса форточки и  потолочные люки быстро, как по команде, закрылись. 

Местом нашей дислокации на тридцать ближайших суток стала школа, в классах которой мы разместились, можно сказать, как в «кубриках», на двухъярусных металлических кроватях. Службу несли по 12 часов. Свободное время проводили в основном в помещении. Было жарко, иногда температура поднималась до 30 0С, но надлежащим образом проветривать классы не представлялось возможным из-за опасности заноса ветром заражённой пыли. Так что окна всё время оставались закрытыми. 

Оборудованный на улице в большой брезентовой палатке душ принимали ежедневно, в основном после возвращения с дежурства. Иногда некоторые ходили купаться и ловить рыбу на протекавшую неподалёку реку Днепр, что, естественно, руководством не приветствовалось. На улице в ту пору было много беспокоивших нас комаров, мошкары, поэтому на дежурства даже выдавали специальные защитные сетки на голову, вид в которых у нас был достаточно странный. 

Нельзя не отметить, что для минимизации облучения с первых же дней нам давали медпрепараты в виде таблеток с йодом. Из индивидуальных средств защиты располагали респираторами, никаких дозиметров-накопителей ни у кого не было. Ежедневный контроль за уровнем радиации в месте дислокации, а также на постах и КПП осуществляли специально назначенные и подготовленные дозиметристы. Полученные данные сводились в соответствующие таблицы и в последующем нашли своё отражение в личном деле каждого сотрудника. Посты и КПП были оборудованы деревянными наблюдательными вышками и шлагбаумами, иногда землянками, сооружёнными военными, имелись и вагончики-бытовки. 

Как и тысячи других сотрудников милиции, осуществлявших охрану порядка в 30-километровой зоне ЧАЭС и принимавших меры по недопущению мародёрства и возвращения местных жителей в отселённые небезопасные деревни, я и мои товарищи находились, так сказать, не в первом эшелоне ликвидаторов, но выполняли свою работу честно и достойно. Круглосуточно дежурили на КПП и постах, в том числе с военнослужащими, призванными из запаса  из разных республик бывшего СССР. Контролировали движение транспорта. Патрулировали закреплённую территорию — деревни Гдень, Верхние и Нижние Жары и другие.

В это время мы становились свидетелями передвижения в сторону границы с УССР воинских колонн инженерной и бронетехники, КАМАЗов, за рулём которых сидели водители в защитной одежде из белой ткани и таких же головных уборах. Куда и зачем они едут, было понятно без слов... В стороне, где располагалась АЭС, в тёмное время суток наблюдалось какое-то куполообразное, похожее на неоновое, свечение. Было ли это результатом радиоактивного излучения или подсветки объекта прожекторами, не знаю. А по окрестностям бродили теперь уже бездомные лошади, к людям прибивались многочисленные собаки, кормившиеся остатками сухпайков. 

Завершения командировки ждали с нетерпением. Перед отъездом на общем построении перед школой руководством были отмечены лучшие сотрудники, вручены грамоты. А потом мы переоделись в привезённую с собой повседневную форму, поношенную полевую сдали на утилизацию. В Минск возвращались также на автобусах в составе колонны. 

Затем был отпуск...

Валерьян РЕДИН,ветеран МВД,подполковник милиции в запасе. Фото автора.

Автор фото: автора