Драма о свободе и тюрьме. Почему "Мавританец" достоин Оскара
В прокат выходит "Мавританец", один из неочевидных участников оскаровской гонки, пишет РИА Новости. Издалека кажется, что это очередной американский фильм, выступающий за все хорошее и против всего плохого, история несчастного сидельца, обвиненного в терроризме, к которому он непричастен. Но не все так просто.
Правда в силе?
Последние годы популярный титр — "фильм основан на реальной истории". "Мавританец" не исключение. Часто за этим что-то еще следует: мол, история-то, конечно, настоящая, но некоторые детали изменены, персонажи допридуманы, обстоятельства времени и места незначительно отличаются, да и вообще нужно помнить, что это всего лишь актеры в декорации зачитывают с выражением написанные для них реплики.
Так вот, в данном случае объяснения не требуются: это невыдуманный рассказ об одной чудовищной несправедливости, и больше ничего.
Любые дополнения были бы излишни, смотрелись бы чужеродно и неуместно. По счастью, режиссеру Кевину Макдональду хватило и смелости, и выдержки не превращать картину в очередную голливудизированную псевдодокументальную судебную драму. Это кино, бьющее наотмашь, отчаянно честное и душераздирающе искреннее.
Без вины виноватый
Судьба Мохаммеда Ульд Слахи (Тахар Рахим) незатейлива: сначала он родился — в Мавритании, а потом учился — в Германии на инженера. Спустя два месяца после теракта 11 сентября 2001 года его задержали. Он провел много лет в местах лишения свободы по всему миру: в Сенегале, Иордании, Афганистане и, наконец, на Кубе.
В Гуантанамо находится печально известная американская военная база с ужасающей своими порядками тюрьмой, где отбывают срок не уже осужденные, а лишь подозреваемые. Там долгие годы заключенные подвергались страшным пыткам, которые на языке юристов из ЦРУ именовались "расширенными методами допроса". Кстати, о том, как информацию об этом подходе к дознанию пытались обнародовать, в позапрошлом году сняли фильм "Отчет о пытках".
"Мавританец" какое-то время сохраняет для нас иллюзию неопределенности. Все начинается с задержания главного героя на родине. И вроде бы ничто не предвещает беды, хотя Мохаммед зачем-то стирает в телефоне все контакты. Может показаться, что он действительно боится, как бы не вычислили его, предположительного вербовщика террористов, направивших на башни-близнецы в Нью-Йорке пассажирские самолеты.
© MEGOGO Distribution
Кадр из фильма "Мавританец"
Зрители вместе с адвокатами Мохаммеда (Джоди Фостер и Шейлин Вудли) разбираются в причинах того, почему человек, которому так и не предъявили никаких обвинений, оказался за решеткой. И еще пробудет там — внимание! — 14 лет.
Тем же путем идет и гособвинитель (Бенедикт Камбербэтч), который максимально заинтересован в том, чтобы лично вколоть смертельную инъекцию всем, кто имеет хоть какое-то отношение к гибели трех тысяч гражданских в ужасном теракте.
© MEGOGO Distribution
Кадр из фильма "Мавританец"
Записки из темницы
Сюжет двигается так неторопливо, потому что это экранизация записок из Гуантанамо, которые Ульд Слахи отсылает своему единственному доверительному лицу — юристке-активистке. Она готова бесплатно защищать того, кому заочно желает смерти вся Америка.
Джоди Фостер уже номинировали на "Золотой Глобус" за эту роль. Как и Тахара Рахима, который мастерски передает мельчайшие подробности личности Ульд Слахи. На финальных титрах нам показывают документальные записи уже вышедшего на свободу Мохаммеда — и актер в образе на него очень похож. Было бы справедливо, если и Американская академия не прошла бы мимо этих артистических достижений.
Так вот, из рукописных записей позже составили книгу — это единственное свидетельство того ада, что был в тюрьме Гуантанамо. Очень важный мотив как в фильме, так и в книге — это языки. Мохаммед оказывается полиглотом поневоле: он фактически на слух выучит английский вдобавок к французскому, немецкому и арабскому.
Герой, не теряя ни на секунду желания выжить, пытается таким образом хотя бы разобраться, в чем же его обвиняют, и объяснить надзирателям, что он невиновен. Но еще это привело к тому, что Ульд Слахи написал "Дневник Гуантанамо", ставший бестселлером после публикации в 2015 году. Это впечатляющая и мучительная литература, что-то вроде американского "Архипелага ГУЛАГа". Книгу издали после консультаций с юристами, но некоторые фрагменты пришлось вырезать: они раскрывали государственные тайны.
Страх съедает душу
Кроме предсказуемого гражданского ужаса, который поселяется в душе после просмотра "Мавританца", нет ничего страшнее, чем государственное наказание без преступления, — этот фильм еще наводит на очень тяжелые мысли.
Самые адские сцены — те, где Мохаммед сходит с ума после многомесячных издевательств. В "комплекс услуг" входит депривация сна, пытка водой, инсценировка похищения, банальные избиения и так далее. Эта карусель кошмара понемногу превращается в фильм Дэвида Линча типа "Внутренней империи", поскольку тюремщики к тому же носят пугающие резиновые маски анимационных персонажей.
© Фото : MEGOGO Distribution
Кадр из фильма "Мавританец"
Дозволительно ли мучить обвиняемых, если их подозревают в самом ужасном преступлении в новейшей истории? И это вовсе не политический вопрос, это тема универсальной и категорической важности. Любой, увидевший "Мавританца", скажет уверенно: каждый должен иметь право на справедливое расследование и на свободу, которую ограничить разрешается, только когда доказана вина.
Эта вроде бы всем и так очевидная мысль бьется жилкой на виске, когда выходишь, словно Ульд Слахи, из тьмы кинозала на свет божий после двух часов заточения и пытаешься успокоиться. Этот фильм дает под дых — и, видит бог, нельзя было бы даже придумать для оскаровского кино характеристики лучше.