Мифы и правда о Борисе Царикове: впервые из личного дневника Героя Советского Союза
«В 10 лет, прочитав в газете о Гражданской войне в Испании, он пришёл к моей маме и заявил: “Тётя, Маруся, хочу отправиться воевать против фашистского генерала Франко”. “Куда же ты поедешь?, – потрепав паренька по белобрысому затылку удивилась она. – Какой из тебя вояка? Тебе же ещё идёт только 11 год”», – именно такое первое вспоминание о двоюродном брате приводила Галина ГОРЯЧКИНА в разговоре с корреспондентом «В». А этот мальчик спустя пять лет докажет, что он не просто вояка, а Герой Советского Союза. О мужественном юноше Борисе ЦАРИКОВЕ, которому на днях могло бы исполниться 95 лет, вспоминала и его одноклассница Ольга СОСНОВА. А для того, чтобы разобраться, что подтолкнуло парня приписать себе год, чтобы отправится на фронт, мы приводим выдержки из его личного дневника.
«Гм, странно!»
«…Немецкие разведчики. Их встретили зенитки. Очень интересно наблюдать. Выяснилось, что ночью не Сельмаш бомбили, а наши стреляли с зенитки. С 25-го июня по 5 июля дежурили по ночам в школе. Числа 27-го ходили смотреть пожар на аэродроме. 2 июля Оля уезжает в Зябровку. Так я и не погулял с ней». Такими записями о первых днях войны начинается дневник Бориса Царикова. А кто же такая Оля, о которой с таким сожалением пишет юноша? Вероятно, он упоминает ныне здравствующую одноклассницу Ольгу Соснову, с которой мы и связались, чтобы разузнать подробности довоенной жизни Царикова.
Борис Цариков (слева) с братом Анатолием
– Я училась с Борей с 5-го по 7-й класс в средней школе № 25, – вспоминает Ольга Петровна. – В классе было 50 человек, но вскоре один ученик ушёл в ремесленное училище. И вот, будучи дежурным, Борис встаёт и докладывает учительнице: «Школьники смирно! В классе насчитывается полста без одного». Все захохотали. После этого каждый дежурный рапортовал об отсутствующем его словами. А ещё Борис на замечания в его адрес любил отшучиваться фразой «Гм, странно!» из биографической повести Василия Авенариуса «Гоголь-студент». Через некоторое время это выражения появилось на стене коридора и под лестницей школы. Авторство её появления все, конечно же, приписывали Царикову. Он любил пошалить, но хулиганом не был. Защищал девочек, но и сам мог дёрнуть понравившуюся за косичку. Читал он много журналов о путешествиях, интересовался зарубежными странами. Был хорошим организатором. Мальчишки его слушались. По окончание 7-го класса перед войной Боря собрал одноклассников в поход на реку Уза. Там мы весело провели время за играми, песнями. Возвращаясь назад, Борис нёс на плечах уставшего младшего брата Толю. Перед отъездом Борив эвакуацию мы встретились с ним на улице Октябрьской. Я подарила ему на прощание платочек, который вышивала в школьном кружке и свою фотографию.
В оккупации или эвакуации?
Существует распространенный миф о Царикове, который с лёгкой руки писателя Альберта Лиханова утвердилась в умах многих. В частности автор рассказа описал пребывание Бориса в оккупированном Гомеле. Якобы во время оккупации Гомеля немецко-фашистскими захватчиками Боря бежал к своему деду в деревню, в кузницу. На глазах юноши немец застрелил дедушка и тут в одно мгновение Боря стукнул немца молотом по каске, выхватил автомат из рук фашиста и выбежал из кузни. Навстречу ему шёл другой немец, 16-летний парень не медлил и застрелил гитлеровца и побежал в сторону леса. Более двух суток юноша добирался до партизанского отряда, преодолевая холод, голод и усталость, в лесу уже обессиленный встретил молодого парня с карабином в руках. Очнулся Цариков уже в землянке у партизан. Данный сюжет лёг в основу рассказа, опубликованного в 1969 году в издательстве «Малыш». Некоторые историки подхватили этот вымысел и продолжают до сих пор нести его в массы.
Опровержение выдуманному сюжету можно найти опять же в дневнике Героя Советского Союза, где он подробно описывает период жизни в 1941 году: «Ещё не верилось, что я уеду в эвакуацию. Жалко, чуть не плачу… 6 июля. Просыпаюсь, около нас уже машина, едем. На машине обуваюсь – злюсь на свой сон, на себя, что поздно проснулся (в 7 часов). Погрузились. Я прошусь домой, потому что ещё нет паровоза. Отпросился и побёг, чуть ли не подпрыгивая домой. По дороге забегаю к Хремцову, там застою Тому Рачкову (к ней, по словам двоюродной сестры Галины, Борис испытывал особо нежные чувства), Маю Хремцову и Дашевскую Надю. 17 июля в Грязи встретились с Яней и Ленкой Семашок. Они переселились к нам. После 11-дневных скитаний на поезде нас приняли в Рузаевки. Поселили в хатёнке без хозяина. 18-30 июля – хлеба получаем вдоволь, но до того кислый и сырой, что есть нельзя. 26-го июля Яня, Лена и Валерик уезжают в Ташкент. Яна обещает писать письма и подыскать квартиру, чтобы мы туда приехали. Надеемся. 1-18 августа. От Яни ничего не получили. 20 августа немцы заняли Гомель. 1 сентября от Яни ответа нет. Наверное, и не будет. Уже никто не думает получить что-либо от неё».
Помимо встреч с друзьями Борис скрупулёзно записывает данные с фронта: «21 ноября выступал Гитлер. Он привёл цифры наших потерь. Вот они: ими взяты в плен красноармейцев 3725000, убито и ранено 8000000 человек, разгромлено 389 дивизий. Советское информбюро опровергает эти цифры, приводит действительные данные. Вот они: Люди наши: убито 490000 человек, ранено 1112000, 530000 пропали без вести и пленные. Люди немцы: убитыми, ранеными и пленными потеряли 6000000 человек». Вероятно, эти сведения беспокоили 15-летнего парня, и он не раз говорит матери о том, что хочет идти добровольцем на фронт.
Отморозил ухо, разбили Гонолулу
Находясь в эвакуации в городе Ртищево Саратовской области Борис писал: «1 декабря целый день передают песню “Запрягайте хлопцы коней”. Мне вспомнился мой товарищ Борис Кричевцов, поход в лес, хождение по улицам вечером в Гомеле. Сегодня ходил в картофелехранилище, взяли 150 килограмм картошки. Я брал какую зря и матка говорит: «Не Борис, та, Кричевцев – той бы не взял такой!» Махорку достаём с трудом, на базаре нет, а если и продают, то 12 рублей стакан. Вчера состоялся митинг польских представителей в Саратове. Первой выступала Ванда Василевская, она сказала, что в Польше убито и замучено 3000000 человек. Бои идут на подступах к Таганрогу. Брат Толик не прекращает плохо вести на уроках. Его классный руководитель дала мне записку, чтобы пришла матка к директору для объяснения. Записку я не отдал».
Будничные сведения о жизни перемежаются у Цариков с событиями на фронтах союзников СССР в войне с Германией: «Англия объявила войну Финляндии, Венгрии и Румынии. Отморозил себе ухо! Шапки негде купить. Хожу в картузе, шинели и ботинках. Япония объявила войну США и Англии. Пользуясь внезапностью объявления, она имела кое-какие успехи, именно: разбила Гонолулу, Сингапур, потопила несколько английских и американских кораблей».
Иду добровольцем
Личные записи свидетельствуют и о том, что подтолкнуло Бориса отправиться на фронт: «У нас стоит полковник, едет на фронт: мы у его кое что достали, именно: 3 коробки спичек, 2 куска мыла, соли, масла, булки, папирос, чаю, сахара. В школе по литературе получил «хорошо», физике – «хорошо», немецкому – «плохо». Сегодня назначен срок отъезда в Гомель: не позднее конца июня, независимо от того в чьих руках он будет. 9 декабря на Западном фронте наши части перейдя в контрнаступление выбили противника из ряда населённых пунктов. Новая Зеландия, Канада, Австралия и Голландская Индия объявили войну Японии. Япония послала США меморандум. На этом оканчиваю свой дневник, потому что еду добровольцем с гвардейской частью на фронт защищать Родину от подлых оккупантов. С папкой, вероятно, не придётся попрощаться, потому что он находится в командировке в Пензе».
Пять раз через Днепр
Упомянутый в дневнике полковник был командиром группы специального назначения Василия Бойко по прозвищу «Батя». Вместе с ним Борис Цариков в феврале 1942 года оказалась на оккупированной территории в Витебской области. «С 15.06 по 03.10.1942 года подорвано 55 эшелонов, среди отличившихся – Борис Цариков», – писал в отчёте о проделанной работе Василий Бойко. А сам юный подрывник в письме родственникам сообщал: «Дорогие! Прочёл в газете о награждении меня орденом Боевого Красного Знамени. Когда увидел свою фамилию в списке награждённых, мне захотелось в тот же день ещё больше бить поганых фрицев».
И вскоре ему такой шанс представился. 24 сентября 1943 года Борис вместе со своим взводом вступил на белорусскую землю. Перед тем как освободить родной Гомель предстояло форсировать Днепр в районе Лоева. Наиболее опытным и отважным солдатам командиры вручили красные флажки с надписью «Днепр наш». Было объявлено, что тем, кто первый закрепиться на вражеском берегу, будет представлен к званию «Героя Советского Союза». В ночь на 15 октября вместе с первым штурмовым батальоном форсировал реку и Борис Цариков, установив красный флаг. В последствие юный солдат ещё пять раз переправлялся по холодной осенней воде через Днепр, доставляя донесения в штаб.
«Он никогда не боялся воды, – говоря о бесстрашии парня, подчёркивает его двоюродная сестра Галина Горячкина. – Помню в детстве Боря взял корыто для стирки белья и пошёл к озеру. Была поздняя осень, воду покрыла тонкая плёнка льда. А Борис сел в корыто и поплыл. Естественно его “судно” не выдержало веса и пошло ко дну. Прибежал он к моей маме, которая его и отогрела. Очень уж Боря шустрый был». Настолько, что как написано в наградном листе: «Первым под ураганным огнем ворвался в траншеи противника с автоматом и ручными гранатами, уничтожил гитлеровцев, тем самым обеспечил переправу 1-го стрелкового батальона. Затем на правом берегу Днепра подобрал более 50 человек красноармейцев разных частей, организовал их в группы и свёл в боевые порядки батальона. В последующих боях за расширение плацдарма всегда в первых рядах, воодушевляя личным примером других бойцов на боевые подвиги. Достоин присвоения звания Героя Советского Союза».
Как погиб Цариков?
Борис Цариков узнал о том, что удостоился Звезды Героя на своём дне рождения 31 октября. А через 13 дней 17-летнему парню суждено было погибнуть. Есть версия, что причиной его смерти стала снайперская пуля, которая угодила в грудь отважного юноши во время боевой операции. Но побывавший в средней школе № 25 боевой товарищ Царикова Иван Капустин, рассказал подлинную историю гибели юного воина. После боёв за Днепр Борис должен был отправиться поступать в военное училище. Забрать его с передовой отправили Капустина. Сообщив Борису приятную новость, они вместе поспешили в штаб полка. На подходе к лощине Иван предупредил Бориса о необходимости переждать пару минут. «Я побегу, ты стой, – предупредил товарища Иван. – Последуешь за мной, когда махну рукой». Но Борис не стал ждать и рванул следом. Рядом с героем разорвалась мина, один из осколков попал в живот. Капустин подполз к Борису, тот только и успел прошептать «Ваня...». Так оборвалась судьба мужественного человека, память о котором продолжает жить.
Материалы предоставлены музеем боевой славы СШ № 25.