«Мои пятиюродные братья живут среди гомельчан»: о чём шесть лет назад говорил Пётр Мамонов
Ради чего стоит ходить за водой и точить карандаши, за какие ниточки следует дёргать во время Великого поста и что может остановить молитва? Шесть лет назад Пётр МАМОНОВ, представляя спектакль «Дёд Пётр и зайцы» в Гомельском облдрамтеатре, и рассказал о том, как нужно верить и жить.
Эскалатор веры
– Христианская вера напоминает мне эскалатор, идущий вниз. По нему я пытаюсь подняться вверх. И хотя это маленькое движение, но оно есть. Это единственно правильный путь. Кто хочет быть по-настоящему «крутым», должен стать верующим. Я всю жизнь хотел быть самым «крутым». Наркотики, пьянство этому не помогают.
В 45 лет я уткнулся в угол. Были жена, любимая работа, деньги, слава. Но мотива жить не было. Делать вторичный продукт в творчестве не хотелось. Я хотел поменять всё в жизни и пришёл к Богу. Если мы его в земной жизни не узнаем, то будем с такими же, как мы, вечно на «кухне» толкаться. На том свете нам делать будет нечего. Сердце моё в какой-то момент получило сильное потрясение, без каких-то внешних причин. И Бог мне открылся. Теперь я локти кусаю. Сколько я упустил. Молодые мои, друзья. Не бегайте мимо. В православии безбрежный океан лучшей мысли и лучшего искусства.
Мода – это я
– Мода – это кто? Это я. Это каждый из нас, являющийся неповторимым созданием. Бывает, встану перед зеркалом, удивляюсь: «Ничего себе! Это я?» Сейчас время Великого поста. Он для того, чтобы узнать, а какой ты? Хватит уже этого внешнего мира. Нужно углубиться в себя, но это не значит увидеть, какой ты ужасный. Надо разглядеть, что во мне есть замечательного и хорошего, и за эту ниточку дёрнуть. Но и ужасы свои увидеть, конечно. Пост помогает понять, насколько мы не тем заняты. Недавно, в деревне, в которой живу, вырубило свет. В итоге весь вечер провёл наедине с собой. Полежал, подумал. Так и в пост нужно стараться жить без внешних раздражителей. Когда начинаешь себя корёжить, говорить: «Нельзя, не буду тем-то и тем-то заниматься», – то понимаешь, насколько привязан к этому миру. Я в этот пост уже больше десяти дней мучаюсь без музыки на виниловых пластинках. Думаю: «Во, как ты привязан к ним, пацан».
Простая любовь
– Когда спать ложусь, спрашиваю себя: «Сегодня я кому-нибудь сделал что-то хорошее?» Бывает, съезжу на родничок, привезу две бутылки воды. Одну себе, другую жене. Вот и день недаром прошёл. Вы считаете, я жене помогаю? Подумаешь… Я за Богом иду, когда кому-то помогаю, чтобы себе в этот момент помочь. Вот какая интересная тактика. Тарелочку помой, мусор вынеси, карандашик заточи папочке старенькому, который всю жизнь чиновником проработал и любит, чтобы остренькие были. Положи их ему на стол – радости на два дня. В таких простых вещах заключается любовь. Я вам, а вы мне. Любовь – это всегда отдача. Гораздо труднее жить с верой в свою правоту, когда и жена права, и муж, и дети. И все по углам сидят. Свою правду нужно учиться отдавать. У меня это только начало потихонечку получаться. Когда переступаешь через себя, смотришь, через 20 минут, куда что девалось? Думаешь, чего я три дня сидел сычом? Уже и причину забыл. Не надо никому ничего доказывать. Бог не в силе. Когда начинаешь поступать по его словам, смотришь, как расцветает жизнь. Первых лет десять жизни в православии ушли у меня на то, чтобы явных гадостей не делать. Теперь пошли тонкости, связанные с отношениями в семье. Оказалось, это жутко трудно, но результаты бывают потрясающие. Решаю, например, винца выпить, а потом, ай, не буду сегодня. И так хорошо. Вот в таких вещах проявляется моя вера. А то бывает человек пошёл в крестный ход, а дома ад. Сначала наладь отношения в своей семье, а потом всё остальное.
Высокая планочка
– Все мы, так или иначе, родственники. Во, прикол! Пятиюродные братья мои где-то среди гомельчан живут. Поэтому что самое главное? Отношения между нами всеми. Больше никакой задачи нет. Все эти работы, карьеры – это всё потом. Сначала я и он. Когда я встречаю человека, то говорю с ним, немножко приписывая ему достоинства. Тогда человек будет тянуться к обозначенной мной высокой планочке. Встречаю в деревне ребят, которые любят выпить. «Вась, как ты умудряешься выглядеть так хорошо?» – говорю одному, и он преображается на глазах. Даже мешки под глазами начинают исчезать. Заведующей аптекой в деревне сказал: «Как вы умудряетесь каждый день так хорошо выглядеть?» И она сразу расцвела. Это великая наука – научиться видеть в другом хорошее. Плохое ясно и так. А вот хорошее. Подобное соединяется с подобным, и если мы злые, в других тоже видим только зло. Знаю случаи, когда люди из одной чаши причащаются, а не здороваются. Потому что сути христианства не понимают. Не понимают и тогда, когда верят в суеверия. Один батюшка мне рассказал, что два часа лекцию читал о том, что не нужно быть суеверным. А потом случайно после проповеди услышал разговор, в котором прихожане пытались вспомнить через левое или правое плечо при встрече с чёрным котом он им говорил плевать. Два часа лекции – и всё мимо.
Не репетирую
– Зачем к вам еду? Объясню. У меня был спектакль «Есть ли жизнь на Марсе?» Очень экспрессивный. Решил выступить с ним в небольшом школьном зале в селе. Пришли десять бабок. Что делать? Надо играть. У артиста как? Если хоть один зритель в зале – всё равно нужно выкладываться на всю катушку. После спектакля похлопали мне жидко. Я говорю: «Бабушки, ну как?» «Петь, всё хорошо. Кричишь только сильно. Не надо», – отвечают. В Пскове были. Меня там спросили: «Как вам наш красивый город?» «А что мне город? Город – это ваши лица», – говорю. Я узнаю город по зрителям лучше тех, кто обошёл все достопримечательности. Суть моей игры на сцене – это передать вам любовь и получить от вас. За этим и еду. Мне 63 года. Столько ещё сил. Спектакли не репетирую вообще. Вместо этого говорю: «Господи, помоги совершить работу во славу твою и людям на утешение».
Лицедейство не грех
– Греха в лицедействе нет. Вспомните фильм «Остров», в котором я сыграл. Сколько это кино сделало хорошего, сколько людей после его просмотра пришло к вере. Я когда-то валялся и плакал по своим мелким поводам. Курить бросал, пить бросал. Мне знакома борьба со своими страстями. Я это пережил и поэтому смог передать через своего героя в фильме «Остров». «Петя на себя надевает роль, как узкую рубашку, и она у него трещит по швам», – говорил обо мне режиссёр этой картины Павел Лунгин. Сейчас мою передачу о христианстве по радио слушают 14 миллионов человек. Думал, в пост временно прекращу, а потом решил, что тогда её заменят чем-нибудь другим. Лучше уж я. Апостол Павел дошёл пешком до Британских островов. Апостол Фома – до Индии. Так и я по мере своих птичьих, скромных сил выхожу на сцену, снимаюсь в кино и говорю по радио. И тем самым служу Господу. В ближайшее время должен выйти новый фильм с моим участием «Иерей-Сан» о православном священнике из Японии. Там никакой пошлятины. Чистое, светлое кино.
Играю человека
– Первый вариант сценария фильма «Царь» об Иване Грозном был залит кровью. Экстрасенсы, колдуны. Я сказал режиссёру фильма Павлу Лунгину, что не могу в этом играть. Там было поношение нашей веры и страны, как сейчас происходит в фильме «Левиафан». А он мне: «Ты меня губишь. Я шесть миллионов долларов “засадил” в это кино». В итоге сценарий переписали и спасли фильм от того, чтобы он стал похож на американский блокбастер. Я старался играть не царя, а человека, который, как в фильме «Осенний марафон», бежит по кругу. Только не от любовницы к жене, как в советском кино, а от греха к молитве. И попадает в замкнутый круг. За основу образа Ивана Грозного взял его изображение, вычеканенное немецким мастером на бронзовой медали 1675 года. Там выгравирован пьяненький, хитроватый русский мужичок. Проказник. Я пытался сыграть простого русского мужика, который то за топор хватается, то произносит молитвы. Вообще, сцена предполагает крайнюю степень искренности. Особенно рок-сцена. Рок-звёзды – они как птенчики. И многих из них растоптали. Алкоголем, наркотиками. Незащищённость и риск – вот из чего они состояли мои любимые рок-герои. Но Бог всегда с кроткими, незащищёнными, не умеющими отпихнуть. Я тоже часто теряюсь перед хамством, не знаю, как ответить ловко. Сначала расстраивался, а потом полюбил это в себе.
Молитва против войны
– Когда меня спрашивают, как отношусь к боевым действиям на Украине, отвечаю, что главное в этой ситуации – понять, что делать? Не нужно вдаваться в хитросплетения. Это не ток-шоу. Христианину нужно каждый день думать, как помочь. Для этого есть молитва. И нужно её произносить всем сердцем и каждый день и по часу. И как следует. Сергий Радонежский пошёл один молиться в лес во время татаро-монгольского ига. Он пошёл не спасать русскую землю, а из-за сильной любви к Богу. И Дмитрий Донской в конце концов объединил князей и свалил иго. Молитва – самый реальный путь. Бог сказал: «Просите, и дастся вам». Это в Писании написано. Эти слова кровью запечатлены всех святых мучеников. А мы думаем, что выйдем на митинги и что-либо изменится. Только молитвой и избавлением от личных грехов можно что-то улучшить. Нужно вести войну с собой. Бог это видит. И я вижу, что люди молятся искренне, со слезами и от души. Это значит, что весна придёт на нашу землю. Ну и, конечно, нужно стараться помочь беженцам материально.
Самый тяжёлый труд
– На Земле постоянно идут войны, люди голодают. Горе никогда не прекращается. Поэтому монахи всё время молятся за все беды на Земле. И молитва возносится к Богу. Мир только поэтому ещё и стоит. Не надо обольщаться, что сильные мира сего что-то решают. Это всё второстепенно. Пока будет хотя бы один человек, который может уверовать в Бога, мир будет существовать ради одной души. Потому что драгоценнее человеческой души нет ничего во Вселенной. Вся Вселенная не стоит одной человеческой души. Молитва Богу – самый главный и самый тяжёлый труд. Если это не бу-бу-бу, а прочувствованные слова, которые вы произносите, как будто перед вами сын умирает. А ведь не все в храм приходят из-за любви к Богу. Сын наркоман, муж пьёт, ногу сломали, и она не срастается. Бог – наш отец, он и в этом поможет, но не просьба должна быть основным мотивом нашего прихода в храм. Мне бы хотелось, чтобы мы увидели, как это прекрасно, возлюбить Господа, и пошли к нему воздавать хвалу. И выполняли две заповеди – любить Бога и друг друга. Всё, что мимо этого, всё пустое. Построить дом в Каннах или Ницце – сколько труда надо. А христианство призывает строить Царство Божие. С утра до вечера. Это ещё больший труд.