Тиражи в 25 миллионов и забытые романы о Троцком и княгине Елене: 18 фактов об Иване Шамякине
Иван Шамякин – яркий пример писателя-гражданина, посвятившего свой огромный талант служению Отчизне и белорусской литературе. Народный писатель Беларуси, академик Национальной академии наук Беларуси, один из немногих белорусских литераторов, которого уважительно называли «живым классиком». Накануне 100-летия со дня рождения писателя приведём интересные факты из его биографии.
Сын лесника. Жизнь Шамякина началась в деревне Корма Гомельской области. Когда настало время выбирать профессию, сын лесника определил себя во вполне пролетарский Гомельский техникум строительных материалов. По его окончании работал техником-технологом кирпичного завода в Белостоке.
Пронзил Сталина. Будучи школьником, Шамякин пронзил Сталину глаз. «Как-то в классе по детской глупости я поцарапал тетрадь компасом и порвал обложку, на которой был изображён Сталин. Прямо по линии его глаз. Сосед по парте сразу сказал: “А Иван Сталину глаз пронзил”. Учитель водил меня к директору, и весь урок с ужасающей строгостью расспрашивал, кто мой отец, что он говорит дома, кто мои бабушка и дедушка, кто мои дяди. Это было в 1935 году».
Раскритиковали в пух и прах. Ещё во время учёбы в техникуме Иван Шамякин начал писать стихи. Писатель вспоминал, как на заседании литературного объединения при газете «Гомельская праўда» были раскритикованы в пух и прах его стихотворения. Тогда Иван и решил, что поэт из него не получился, и взялся за прозу.
Участвовал в Берлинской операции. В 1940 году Шамякин был призван в армию, проходил службу в Мурманске в зенитно-артиллерийской части, в 1944-м передислоцирован в Польшу. Принимал участие в Висло-Одерской и Берлинской наступательных операциях в составе прожекторной роты. Для начальства составлял всевозможные рапорты, выпускал стенгазету, боевые листки. Тогда же начал публиковаться в армейских газетах. Написал и напечатал первый рассказ «У снежнай пустыні».
Сжёг завод от радости. Радуясь победе над фашистами, будущий писатель с товарищами-зенитчиками случайно сжёг завод: «Я до сих пор помню, как мы радовались, как приветствовали из пушек, как в этом бесконечно счастливом замешательстве случайно подожгли соседнюю фабрику, производившую искусственный шёлк для мешков с порохом. Он так хорошо горел в темноте ночи...»
Спас польку. В конце войны спас тонущую польку. «....Я, плохой пловец, спас польскую девушку, – вспоминал позже Шамякин. – Нас с ней отнесло к разрушенному мосту. Тут подплыл на лодке поляк, который крепко схватил нас рукой. Откуда взялась лодка! Видимо, девушке суждено было жить долго».
Писал в землянке. Демобилизовался Иван Шамякин осенью 1945 года. Вернувшись в родные края, стал работать учителем языка и литературы. Ночами, живя в полуразрушенной землянке, при керосиновой лампе писал рассказы и повести о минувшей войне. Параллельно учился на заочном отделении Гомельского педагогического института имени В. П. Чкалова (ныне ГГУ имени Ф. Скорины).
«Ты мой брат!» Шамякин был одним из первых белорусских писателей, поддержавших высланного в Сибирь по обвинению в контрреволюционной деятельности поэта Янку Скрыгана. «Это было в 1955 году. Из далёкой Сибири в Союз писателей пришло письмо. Красиво написал Янка Скрыган на родном языке, – вспоминал Шамякин. – В ответ я написал длинное письмо о Союзе писателей, о моих друзьях, которые пришли в литературу после войны. Скрыган много раз рассказывал, как его тронуло моё письмо». А после реабилитации, впервые увидев Ивана Шамякина, Янка Скрыган сказал: «Ты мой брат! Позволь мне поцеловать тебя. Чтобы ты знал, как я благодарен за письмо».
Не хотел обидеть. Писатель не любил вступать в полемику и споры, чтобы никого не обидеть. Дочь Татьяна вспоминала: «Папа отличался исключительной толерантностью к чужим вкусам, взглядам. Часто замечала: драматург Андрей Макаёнок принесёт ему что-то, как всегда, горячее и пафосное – папа молчит. А когда друг уходил, отец говорил совсем другое. «Почему ты не сказал об этом Андрею Егоровичу?» – удивлялась я. «Не хотел обидеть».
Помог Быкову издать книгу. Шамякин помог Василю Быкову издать «Сотникова» и переехать из Гродно в Минск. «Я поддерживал его дважды, – вспоминал Шамякин. – Впервые в редакции "Пламени" во время обсуждения "Сотникова". Второй случай более серьёзный. Быков пришел ко мне: "Я хочу переехать из Гродно в Минск. Как насчёт квартиры?" Секретарь ЦК отреагировал отрицательно: "Пусть сидит в Гродно". Пользуясь случаем, я вместе с Макаёнком передал просьбу о переезде Петру Машерову. Андрей сумел найти убедительные аргументы: "Если не уладим, Москва это сделает. Твардовский выбьет квартиру..."»
Осуждал и восхищался Америкой. Он восхищался Америкой, поэтому его «Нью-Йоркский дневник» после двух месяцев пребывания за границей отказались публиковать в Москве. Шамякин зло осуждал, но, тем не менее, и восхищался богатством Америки. Один из редакторов посетовал на писателя: «Иван Петрович, а я считал вас партийным писателем».
Забытые романы. Шамякин в одном из последних интервью признавался, что тяжелее всего ему давались исторические произведения. В частности, «Петраград–Брэст» (1983) и особенно «Вялікая княгіня». Первый был посвящён заключению Брест-Литовского мира, а второй – дочке московского князя Ивана III Елене, которая была отдана замуж за великого литовского князя Александра. Шамякин рассказывал, что ему приходилось перерывать большие объёмы информации и тратить много времени на чтение исторических трудов, для того чтобы понять, чем жили и что думали люди в минувшее время. Сегодня эти романы практически забыты.
Троцкого получил от пограничников. Писатель был одним из первых, кто в советской послевоенной прозе открыл в литературе (роман «Петраград–Брэст») образ Льва Троцкого. Многие российские писатели завидовали тому, что белорус первым написал о Троцком. Но набранный в типографии роман был срочно отозван. Его отправили в Институт марксизма–ленинизма в Москве для ознакомления. Настороженность вызвал образ Троцкого. Иван Петрович, ожидая «приговора», признался, что при описании его образа использовал книгу воспоминаний самого Троцкого, изданную за границей. У туриста издание конфисковали пограничники, и, видимо, зная, над чем работает писатель, подарили ему.
Тиражом 25 миллионов. Всего из-под пера Ивана Шамякина вышло 12 романов, 26 повестей, 10 пьес, несколько десятков рассказов, дневниковые записи, огромное количество статей, очерков. За 60 лет творческого пути вышли в свет 130 книг писателя общим тиражом свыше 25 миллионов экземпляров. Лучшими своими романами автор считал «Глыбокая плынь», «Крыніцы», «Сэрца на далоні», «Снежныя зімы», «Атланты і карыятыды», «Вазьму твой боль», «Петраград–Брэст», «Зеніт», «Злая зорка» и «Вялікая княгіня».
Головной работник. Иван Шамякин в своих произведениях хорошо описывает работу строителей, поваров, медсестёр, архитекторов. При этом сам, как признавался, не мог даже гвоздя забить. Поэтому если дома нужно было что-то починить, семья почти всегда вызывала мастеров. А писатель считал физический труд неуважением для человека, который работает головой.
58 лет вместе. Иван Шамякин был примерным семьянином и однолюбом. Со своей будущей женой Марией он познакомился ещё в пятом классе. И уже в 19 лет (1940 год) женился на ней. Именно ей посвящена его первая повесть – «Непаўторная вясна». Своей жене посвятил он и одно из своих последних произведений – «Слаўся, Марыя», которое написано уже после смерти супруги. В счастливом браке они прожили 58 лет.
«Просто устал жить». Шамякин тяжело переживал смерть жены в 1998 году. Он стал очень мало есть, мало передвигался. А врачи лишь разводили руками, не могли поставить ему диагноз, говорили: «Он просто устал жить». Умер он через шесть лет после жены, в 2004 году.
Поэтические могилы. Писатель считал, что на могилах творцов должны быть не скульптурные портреты, а поэтические символы: «На мой взгляд, в могилах должны быть не фигуры писателей и художников, а символы, которые выражали бы суть их творчества. Скульптурные портреты можно ставить на обычных людей, оставивших лишь продолжение себе подобных».
