Под небом из пуль

 

 

В девять лет Саша лишился зрения на правом глазу, в который попал осколок стекла. К службе в армии он был уже не годен. «Двоюродный брат бросил камень в окно, которое разлетелось вдребезги. Отец возил меня в Ленинград, но спасти зрение так и не удалось», – рассказывает о случившемся Александр Васильевич. Поэтому во время Великой Отечественной войны в 1943 году юноша попал в строительный отряд, который возводил в Калининской области в городе Торопец оборонительные сооружения. «Создавали из дзотов и дотов линию Сталина. Форма на нас была чёрная, на ногах лапти. Вместо оружия – лопата, топор и пила, – шутит Александр Шведов. – Со мной работали либо старики, либо мальчишки». Вскоре в стройотряд прибыл офицер и стал набирать добровольцев в Красную Армию. «Сказать правду, почему записался на фронт? – предвосхищает вопрос фронтовик. – Кормили в стройотряде плохо. Мы голодные были. Собирали по лесам  клюкву и грибы. И когда подвернулся этот капитан, я подумал, что в армии хоть кормить будут». Новобранцев отправили на ускоренные курсы в военное училище, по окончании которого Александру должны были присвоить звание лейтенанта. Но проучились курсанты только месяц: их срочно бросили на фронт. Так сержант Шведов попал в сапёрный батальон.

 

 

 

 

 

Первое, что вспоминает Александр при освобождении Беларуси, это бои под Оршей в 1943 году. «Немцы там оборону держали железную. Огонь "лупил" так! – с чувством произносит фронтовик. – У нас были огромные потери. Приходилось по трупам ходить, которые на дне траншей лежали. Бывало, упадёшь в окоп, а там солдатики погибшие. Похоронить их под огнём не было возможности. Присыплешь немножко песком. Вот и всё. Этот город мы тогда так и не взяли». А ближе к лету 1944 года батальон сапёров направили в Чаусы Могилёвской области. Здесь предстояло форсировать реку Проня, но перед этим стояла задача провести разведку боем. Для этого нужно было проделать проходы в минных полях и в колючей проволоке. Тогда батальон мог беспрепятственно идти в атаку.» 

 

 

На это задание Александр отправился ночью вместе с казахом Ахатом Мардановым.

 

 

«Я с миноискателем и щупом снял немецкие мины. Шепчу громко: “Ахат, Ахат!” Подполз к нему через рожь. Смотрю, а у парня пуля в макушку вошла и из челюсти вышла. Тогда я сам заложил толовую шашку под колючую проволоку, чтобы взорвать в момент нашей атаки. Стал отползать. Вижу, немцы подошли к месту установки заряда. Они, по-видимому, решили его не трогать, надеясь на то, что русские будут считать, что проход есть. И собирались установить пулемёты, чтобы встретить нас огнём, как делали раньше. В общем, меня не тронули. “Что делать? – думаю. – Дать автоматную очередь? А что толку?” И я решился взорвать проход». И тут земля вздрогнула. Немцы погибли. А Александр что есть силы побежал к своим и прыгнул в траншею. Тут на него обрушился с криком командир роты: «Пойдёшь под суд! Из-за тебя разведка боем сорвалась». Спасло сержанта то, что командир батальона его защитил перед офицерами: «У него же выхода не было. Иначе погибло бы ещё больше солдат, и атака бы точно захлебнулась».

 

 

 

 

 

 

 

«Не страшно ли вам было первым форсировать реку?» – интересуюсь у фронтовика. «Вся война была страшной. В боях под Оршей жил в землянке, в пяти метрах от траншей. Мимо нас немцы ходили в тыл за языком. А мы этого не знали. Спали. Пехотинцы прибегают к нам: “Ребята, вы живы”. А мы: “Что такое?” “Да ночью немцы прошли мимо вас”, – удивляются нашему спокойствию солдаты. Это ж война. Там и не такое бывало». 

 

 

Александр Шведов вспоминает ещё один случай: «По траншее решил прогуляться, навестить ночью минёров. Вдруг метрах в десяти от меня взлетела осветительная ракета. Вижу, фашисты невдалеке стоят. Понял, что заблудился. Шлёпнулся на землю и пополз в обратную сторону. “А мы думали, – сказали мне солдаты, которые наблюдали за этой сценой, – что ты, сержант, сдаваться пошёл”». 

 

 

 

 

 

«Первая попытка форсировать Неман четвёркой ребят не удалась. Все погибли, – вспоминает Александр Шведов о последней боевой операции на территории Беларуси. – Тогда командир дивизии генерал-майор Кириллов вызвал нашего комбата и сказал подобрать людей поопытнее. В лесу комбат выстроил батальон и говорит: “Есть поручение – найти удобное место для переправы и вызвать огонь на себя, чтобы определить и подавить огневые точки противника. Сам посылать на гибель никого не буду. Пойдут только добровольцы. Желающие шаг вперёд”». Из строя вышло полсотни ребят, в том числе и Александр Шведов, хотя выполнять такие задания было не в его обязанностях. 

 

 

Форсировали реки обычно пехотинцы, а не сапёры. И всё же Александру, как опытному младшему сержанту, доверили подобрать ещё восемь бойцов для важного задания. Решили плыть тройками по направлению к заросшему кустами островку, расположенному на середине реки. «Ребята, не бойтесь, мы огнём задушим врага. На один их выстрел мы сотню дадим. Так нас подбадривали пулемётчики, снайперы и автоматчики», – рассказывает ветеран. Солдаты из отважной девятки разделись донага, чтобы одежда не мешала плыть, и вошли в воду. В первой тройке плыл Александр Шведов. «Устал, перевернулся на спину, взглянул в небо, а оно как будто из пуль, такой там огонь был. А возле вражеского берега полетели в нас гранаты. В метре от меня падали в воду. А что толку? Пока они до дна доходили, осколки с глубины уже не долетали». Вышли солдаты на вражеский берег в чём мать родила. «Тут наши основные силы как рванули в атаку!» – добавляет фронтовик.

 

 

 

 

 

 «Рад, сынок, что всё  хорошо закончилось, – обратился ко мне после форсирования Немана майор Титоренко и подал гимнастёрку, штаны и ботинки с обмотками. – Мы все для него были, как сыновья. Ведь большинству из нас исполнилось только 18».  Героев отправили  к командиру дивизии. «Идём к нему, а нам навстречу девушки – кричат: “Мальчики, мы рады, что вы живы остались!” – и заливаются смехом», – вспоминает фронтовик. Вынесли солдатам по 100 граммов. Генерал-майор им сказал: «Не надо ничего объяснять, я всё наблюдал, всё видел. Благодарю за превосходно выполненное задание».  А через пару часов опять выстроили батальон и объявили, что нужно снова форсировать Неман, но только ниже по течению. «Сможешь? – спросил у сержанта Шведова офицер. «Смогу, товарищ майор», – не задумываясь, ответил тот и опять подобрал девятку бойцов. 

 

 

«Что делать, я же на войне был. Если бы это первый раз. У меня ж таких случаев, слава Богу, много было. Война есть война. Страшно? Я не задумывался об этом. А сколько в реке трупов видел во время форсирования… Вот он плывёт, а что делать? Ну, схватишь его. Пока будешь хватать, тебя ухлопают», – делится нехитрым фронтовым опытом ветеран. Но в этот раз всё обошлось – фашистов в селе рядом с рекой не оказалось. 

 

 

 

 

 

И всё-таки в боях возле реки Неман Александра Васильевича ранило осколком в локоть. «Навалились немецкие самолёты и артиллеристы и открыли огонь по нашему батальону, – рассказывает он о произошедшем. – Но, видно, судьбой было записано, что жив останусь». 

 

 

Всю войну Александр Шведов прошёл в звании сержанта отдельного сапёрного батальона 139-й стрелковой дивизии. Сейчас ему 89 лет. На груди ветерана сверкают ордена Отечественной войны и Красного Знамени, медаль «За боевые заслуги».  «Меня закалила война. Я в те страшные годы сформировался как человек. А победили мы благодаря любви к Родине, – с гордостью подчёркивает ветеран и добавляет. – А сколько было девушек на фронте? Им-то зачем нужна была эта война? Но шли. Чего они шли-то, молодые, красивые? Оттого что просто любили Родину». 

 

 

А напоследок ветеран вспоминает о том, как узнал, что освободили Гомель: «Бой затих. Впереди меня лежал красноармеец Борисенко, накрытый плащ-палаткой, и читал газету. И вдруг вскакивает и кричит прямо перед носом у немцев: “Мой Гомель освободили!” Мы его за ноги повалили на землю. Чуть он тогда не погиб от радости. Но эта радость вселяла в нас уверенность, что вся Беларусь будет наша».