Ветеран Афганской войны рассказал о том, какие испытания пришлось пережить в далёкой горной стране | Новости Гомеля
Выключить режим для слабовидящих
Настройки шрифта
По умолчаниюArialTimes New Roman
Межбуквенное расстояние
По умолчаниюБольшоеОгромное
Дмитрий Чернявский Дмитрий Чернявский Автор текста
12:20 15 Февраля 2018 Общество

Ветеран Афганской войны рассказал о том, какие испытания пришлось пережить в далёкой горной стране

Он и теперь с гордостью надевает зелёную тельняшку пограничника, китель и с трепетом берёт в руки защитного цвета панаму, которая больше 30 лет назад защищала его от нестерпимой жары. Охрана кишлаков, вывод десантников из-под обстрела, захват караванов – всем этим приходилось заниматься этому мужественному, без преувеличения, человеку.

– Идёшь вдоль границы СССР с Афганистаном, а на той стороне лежит человек с карабином и держит тебя на мушке, провожает взглядом, – вспоминает Вячеслав Ермолаев. – Нервы на пределе, пот градом, думаешь: «Выстрелит или нет», но вида не подаёшь, что боишься. 

О том, какие ещё испытания пришлось пережить в далёкой горной стране, ветеран Афганской войны рассказал корреспонденту «ГВ».

Пограничник должен…

– В сентябре 1985 года я женился, а через месяц пошёл служить, – рассказывает Вячеслав Ермолаев. – Нужно было отдать долг Родине. 

Курс молодого бойца восемнадцатилетний парень проходил на иранской границе:

– Командир в шутку нам говорил: «Пограничник должен стрелять, как ковбой, и бегать быстрее лошади». Кросс бежишь, ящик с песком на себе, плюс полный боекомплект – автомат, бронежилет. Похудел до 44 размера. Жарко – в тени плюс 55, а на солнце – все 65. Но климат сухой, поэтому переносить было легче. Привыкаешь ко всему. А потом отправили учиться в Тулу, получать квалификацию мастера по ремонту стрелкового оружия средств ближнего боя. Оттуда я попал на афганскую границу в Тахта-Базарский погранотряд войсковой части 2072. 

За время службы Вячеславу Владимировичу пришлось побыть и автоматчиком, и даже гранатомётчиком, когда он через границу отправлялся на боевые задания в провинцию Герат.

img_3852.jpg

– В Афгане мы жили в землянках, стены и пол которых были обиты ящиками от боеприпасов. Спали на железных кроватях, – рассказывает Вячеслав Ермолаев. – У нас было правило больше трёх не собираться, так как могли в любой момент обстрелять. Как-то в соседнюю землянку попала ракета, выпущенная душманами. Пришлось ребят откапывать. А после одного из обстрелов снаряд попал в загон с живностью, в результате чего солдаты надолго остались без мясной пищи. Наш афганский переводчик Акмаль решил исправить ситуацию и отправился на поиски черепах. Набрав полное ведро, он сварил экзотический для нас черепаший суп. Был случай, когда невдалеке от меня ракета воткнулась в землю, не разорвалась.

– Перенервничали, наверное? – пытаюсь разгадать эмоции.

– В 18 лет никто не хотел погибать. В Афгане вокруг места дислокации нашей мотоманёвренной группы стояли мины, растяжки. Так что подойти к нам было не так просто. Когда срабатывала сигнальная ракета, мы уже знали – это «духи». Нужно было быстро реагировать, поэтому автомат находился всегда возле кровати, как и гранаты РГД, Ф-1 (лимонки). Это было в порядке вещей. Как-то «духи» решили прорваться к нам через въезд в расположение. Смотрим, скачут на лошадях с саблями, кричат: «Перережем всех!» Многие афганцы, кстати, на русском умели изъясняться. Пришлось остановить банду из пулемёта ДШК. Ничего у них не получилось.

Мины и змеи

– Отправляясь в Афганистан, офицеры снимали звёздочки с погон, чтобы не «сняли» снайперы, – вспоминает подробности службы Вячеслав Ермолаев. 

– Погибали солдаты? 

– Да. Я даже цинковый гроб одному паял. На посту погиб, когда мы ушли на боевое задание. Я ведь до армии не курил, а там начал. Когда насмотришься на все эти оторванные после взрывов руки, ноги, которые в наволочку собираешь… Да что говорить… А как погибали? Всегда по-разному: кто, наступив на мину, а кого и в автоколонне обстреляют. Там уж повезёт – не повезёт. Были такие взрыватели, на которых первая машина могла не подорваться, а ударник срабатывал в середине или на последней. Чтобы этого не случалось, впереди шли сапёры с собаками, щупами и миноискателями. Бывает, возвращаешься назад, а мины снова стоят. Когда только «духи» успевали это сделать?

– А у вас были ранения?

– Осколочек попал в ногу, ну, ничего страшного. Мы тогда шли по тропе, видимо, с пригорка соскользнул камень и упал на мину, которая сработала. Сначала я не обратил внимания, потом чувствую, что-то тёплое по ноге пошло. Задрал штанину, а оттуда струя крови. Вену пробило. Ребята перевязали, и мы двинулись дальше. У каждого из нас были аптечки. Там ещё шприцы с противоядием от укусов змей, скорпионов, ядовитых пауков находились. Кололи его сами.

img_3820.jpg

– И вас эти существа кусали? – интересуюсь.

– Конечно. Спишь другой раз, а по телу скорпион ползёт или «фаланга» – мохнатый паук. 

Тут главное – не шевелиться. Но самыми опасными были укусы гюрзы. Идёшь по дороге, а она незаметно на взбитом, как мука, песке лежит. Наступил на змею, она тебя хвать, и всё – опухла нога. Если вовремя не вколоть противоядие, могла наступить смерть. Кстати, самым «ядовитым» месяцем в Афгане был май. А желтухой, малярией, брюшным тифом было там всё равно что гриппом переболеть. Выпил воды – и уже в санчасти.

Романтический случай

Но, несмотря на боевые действия, жизнь шла своим чередом. Как-то, стоя на посту, Вячеслав Ермолаев увидел в бинокль свадьбу, которую устроили в кишлаке местные жители: 

– Наступила ночь. Смотрю, едут к нам. Я насторожился. Оказалось, афганцы, желая дальше праздновать свадьбу, приехали просить, чтобы мы запустили в воздух осветительные мины. Решили помочь, стало как днём, но парашют у одной мины не раскрылся и она загорелась на земле. Пришлось закачивать воду в пожарную машину и помогать афганцам тушить. Вообще, по моим наблюдениям, большинство местных женщин жили, мягко говоря, не в лучших условиях. Как-то ехали мы в автоколонне, смотрю – девушки бегут в парандже, просят, чтобы их забрали с собой в Советский Союз. Но появился бородатый мужчина, строго им что-то крикнул, и они разбежались. Был у нас и совсем романтический случай. Солдат из соседнего отряда влюбился в афганскую девушку, а она в него. Парень выкрал её и привёз на заставу. Жители кишлака пришли забирать беглянку. Ребята сказали, что никакой девушки у них нет, а влюблённых от греха подальше отправили на вертолёте в другой отряд. Слышал, что они в конце концов поженились.

Боевая дружба

– Вот это водитель Вова из Бобруйска, это Серёга из Нижнего Новгорода, а вот Олег, Петруха и Юра из Кривого Рога, – листает страницы дембельского альбома Вячеслав Ермолаев. – Они ко мне приезжали в гости из Украины. Думаю, в предстоящий отпуск навестить их вместе с сослуживцами из Гомеля. А вот наш старший лейтенант Сергей Буравкин из Мордовии, – показывает пальцем на усатого парня. – «Пацаны, надо», – говорил он по-простому, когда нужно было выполнить боевую задачу. И мы ехали в колонне на броне БПМ, в такой пыли, что лицо покрывалось сантиметровым слоем грязи. Били по кишлакам, в которых засели душманы. Причём, несмотря на то, что мазанки были глиняные, пушка пробивала их толстые стены только со второго раза. 

При начальстве наш лейтенант обращался к солдатам по уставу, а так – Слава, Петя, ну а мы к нему – Михалыч. Боевую дружбу не сравнить ни с чем. Когда прощался с пацанами, уходя на дембель в 1987 году, слёзы стояли на глазах. Вроде домой хочется, а столько времени вместе. Не передать. Поверил, что вернулся домой только тогда, когда приземлился в аэропорту и увидел надпись «Гомель». Сразу свалилась тяжесть с плеч. 

Но на этом испытания для Вячеслава Ермолаева не закончились. Четыре года с семьёй он жил в Молдавии, где стал участником Приднестровского конфликта. В качестве командира взвода ему даже пришлось охранять генерала Александра Лебедя, который приезжал урегулировать конфликт. «На руку нам повязали белые ленты, которые означали, что мы воевали в Афганистане и просто так через нас не пройти, – вспоминает Вячеслав Ермолаев. – Генерала Лебедя мы закрывали щитами, когда он выходил с переговоров. Хороший был мужик, честный, каким и должен быть офицер». 

Теперь уже старшина в запасе Вячеслав Ермолаев и сам всю жизнь придерживался принципов жизни настоящего мужчины. «Я старался служить Родине так, чтобы потом без зазрения совести сказать: «Честь имею». И никогда не изменял этому правилу». 


Автор фото: автора

Нашли ошибку в тексте? Выделите ее, и нажмите Ctrl+Enter
Обсудить новость в соцсетях

N