Гомельчанка Александра Горюнова поделилась воспоминаниями о днях войны
Война. Слово, которое вызывает в памяти множество образов: грохот взрывов, дым, пыль, крики и боль. Это время, когда все обычное теряет свой смысл, а жизнь висит на волоске. Но в этом хаосе рождаются герои. Не те, что красуются на постерных плакатах, а те, кто в глубине души несут свой крест, борясь за справедливость, любовь и свободу.
Они не супермены в ярких плащах, а простые люди с непростыми судьбами. Солдаты, врачи, волонтёры, простые гражданские — все они оказались на передовой в это тяжёлое время. Каждый из них сражался с собственными страхами и сомнениями, но в решающий момент делал выбор: стоять на защите того, что дороже всего.
Но я расскажу о своей прабабушке, Александре Фёдоровне Горюновой. Александра Фёдоровна родилась в 1919 году и проживала в Гатчина, это город в России. До начала Великой Отечественной войны она работала военным аэродромским экспедитором, её муж, Виктор Андреевич, был лётчиком гатчинского авиационного полка. В счастливой семье росла дочь Римма.
Вот что прабабушка рассказывает про события тех страшных лет:
- Начало войны, 22 июня 1941 года. Мы спали, было часа 3 ночи, к моему мужу пришёл посыльный, дабы предупредить о том, что началась война. Я пошла собирать вещи Виктору, до конца я не осознавала, что такое страшное событие может коснуться нас.
Моего мужа отправили на фронт, а я ещё месяц жила с Риммой в Гатчине. Как позже выяснилось, авиационный полк, в котором был Виктор, разбомбили спустя 10 дней после начала войны.
Чтобы хоть как-то выжить, привозила продукты из Ленинграда. Но когда я приехала обратно в Гатчина, то продукты были уже никому не нужны: мой город пустили под обстрел и там не осталось ничего, кроме развалин и раненых людей. Часть продуктов я оставила себе, а остальное раздала нуждающимся людям. Помню, как пытались обменивать у лётчиков древесный спирт на столярный клей, чтобы хоть чуть-чуть прокормить себя этим клеем. Был полный дефицит продуктов, бывало, что не ели по 15 дней. В некоторые дни немцы с самолётов сбрасывали нам сладости, но никому их нельзя было брать, так как была вероятность того, что эти сладости были отравлены. А в другой день нам сбросили листовку, как сейчас помню, что на ней было написано: «Спите спокойно, матрешки. Матрёшки, сегодня не будет бомбёжки».
На самом деле, воспоминания пробирают до костей, больно вспоминать все те моменты, которые мы пережили. Люди выживали как могли. Был страх за то, что и нас могут так лишить жизни, поэтому всегда старались держаться вместе. Спустя некоторое время мы смогли выехать в Ленинград, но вещи нам забрать было нужно, и мы шли пешком до Гатчина 60 километров. Тут я вижу, как навстречу нам едет машина, а в машине сидела мало знакомая мне женщина, ну она и спросила у нас, как далеко мы идём и когда услышала, то поспешила нас огорчить и сказать, что Гатчина захватили фашисты и там уже ничего нельзя будет сделать. Так мы и вернулись в Ленинград. Но оказалось, что ненадолго, ведь поступило сообщение, что на город будет совершено нападение со стороны немцев, город будут бомбить. Только спустя месяц смогла с дочерью выехать из Ленинграда.
