Ликвидатор аварии на Чернобыльской АЭС Георгий Павличенко провёл 709 часов в опасной зоне
11 тысяч сотрудников органов внутренних дел войск МВД Беларуси участвовало в ликвидации крупномасштабной аварии на Чернобыльской АЭС и её последствий. Среди них – Георгий ПАВЛИЧЕНКО. Спустя почти четыре десятка лет он всё ещё помнит события той весны, словно они случились недавно…
Георгий Филиппович служил в отделе военно-мобилизационной службы и гражданской обороны УВД Гомельского облисполкома, в тот роковой день его, как и многих других сотрудников, подняли по тревоге:
– Это было в 4.30 утра. Нас кратко ввели в курс дела: мол, на ЧАЭС произошёл большой выброс в воздух радиоактивных веществ, организовывается штаб. Никто до конца не понимал, какую опасность таит случившееся, а 27 числа, на второй день, мне дали приказ измерить уровень радиации вокруг Гомеля. Я взял прибор ДП-5 «А», сел на служебный мотоцикл и поехал: от Медгородка по трассе на Речицу, до моста, потом на Студёную Гуту, где был пионерский лагерь, Красное, радиозавод – и замкнул кольцо на Солнечной. И везде, где останавливался, делал замеры и записывал. Наибольший уровень прибор показал в Студёной Гуте и Красном – 90 миллирентген. А вот в Гомеле было чисто. В этот же день выехал в штаб в Хойниках, взял три прибора и научил трёх разведчиков, как ими пользоваться. Вокруг станции, в деревнях, пока никто ничего не знал. Эвакуация только предстояла…
У Георгия Павличенко до сих пор хранится оригинальный документ, который нигде ранее не публиковался, – это список деревень, подлежавших немедленному выселению. Сперва в нём было только 20 названий.
– Приходилось объяснять растерянным людям – да, надо уезжать, да, как есть: без вещей, без всего, что им дорого. Мы заходили в дом, описывали вещи, чтобы потом семьям выплатили компенсацию, я делал замеры и снова объяснял: теперь тут жить нельзя. Но народ было не остановить: кто-то прятался, кто-то потом возвращался – таких мы называли партизанами, – вспоминает Георгий Филиппович.
После отселения, уже в конце мая, начали готовить ограждение. На каждого сотрудника сводного оперативного отряда выдали по восемь брёвен, которые нужно было обтесать, потом их смолили, чтобы не сгнили, и вкапывали – всего 2800 штук. Колючая проволока шла в восемь рядов, имелась сигнализация, но это мало помогало – то люди, то звери рушили любые преграды.
– Помню, «партизаны» снимали ограждающие знаки. Как-то заехали мы в одну деревню, а там мужик корову пасёт. Как? Почему? Никого уже в этих местах не осталось – тут жить нельзя, а он делает своё дело. И говорит: «Это другую деревню отселили, не эту», – рассказывает Георгий Филиппович. – На какие только ухищрения ни шли люди, потому что не осознавали, какое разрушительное воздействие невидимая радиация оказывает на организм. Им казалось, что трава растёт, клубника спеет – значит всё хорошо… Одна женщина целую машину пригнала, чтобы из погреба своего дома картошку забрать – для поросёнка. Я замерил уровень радиации – 300 миллирентген!
В музее УВД Гомельского облисполкома хранится карта, с которой работал Георгий Павличенко. Её вторая часть находится в семейном архиве.
Всего в охране периметра работало более восьмисот человек. Был установлен КПП. Сперва вокруг него раскинулись палатки, потом уже появились домики по типу гаражей, на две комнатки, с печкой-буржуйкой. Люди заезжали работать вахтами, а Георгий Павличенко отработал до 30 мая – нужно было каждую смену ввести в курс дела, а кроме него мало кто досконально знал, как развивалась ситуация с радиацией на вверенной ему территории. Всего Георгий Филиппович пробыл в 10–30-километровых зонах 709 часов, по два раза побывал на ЧАЭС и в Припяти, потом неоднократно проходил лечение, чтобы восстановить здоровье. За свой мужественный труд он был награждён Почётными грамотами МВД БССР, УВД Гомельского облисполкома, его грудь украшают медали трёх степеней «За безупречную службу».