«В Гомеле был свой Освенцим», – уверен гомельчанин, обнаруживший платформу смерти, по которой прошли тысячи узников | Новости Гомеля
Выключить режим для слабовидящих
Настройки шрифта
По умолчаниюArialTimes New Roman
Межбуквенное расстояние
По умолчаниюБольшоеОгромное
Дмитрий Чернявский Дмитрий Чернявский Автор текста
12:15 14 Ноября 2022 Общество

«В Гомеле был свой Освенцим», – уверен гомельчанин, обнаруживший платформу смерти, по которой прошли тысячи узников

«Немецко-фашистские захватчики за период оккупации Гомеля уничтожили до 140 000 советских граждан, в том числе до 30 000 местных жителей и не менее 100 000 советских военнопленных», – было отмечено в акте Гомельской городской комиссии ЧГК о преступлениях, совершённых немецкими оккупантами. Работал настоящий конвейер смерти. И это длилось два года и три месяца. В апреле 2021 года Генеральная прокуратура приняла решение о возбуждении уголовного дела по факту геноцида белорусского народа в годы Великой Отечественной войны. В нашем проекте «Гомель. История геноцида», основываясь на документах, предоставленных прокуратурой города Гомеля, мы рассказываем, как это было. Однако в этот раз своим расследованием преступлений фашистов в городе над Сожем поделился член правления общества  Кирилла Туровского Александр ПАВЛОВСКИЙ. 

 «Оздоровительный» лагерь

– В 1970 году при возведении здания детского сада по улице Советской, 123А строители вырыли котлован, благодаря чему из-под земли были извлечены четыре печи. 



90 градусов, а носилки достаточно резко выбросило на полтора метра. В силу возраста я тогда не понимал, что передо мной печь крематория, в которой сжигали советских граждан. 


  • Похожую печь использовали в крематории Клинкерного завода

Обнаружил Александр Павловский вместе с одноклассниками и место хранения фашистами маслянистой жидкости «напалмового воздействия» в подвале пристройки к главному зданию клинкерного завода. 

– Сейчас на фундаменте  этого здания стоит бывшее общежитие Гомельского аэропорта по улице Чонгарской дивизии, дом 6А, – рассказывает Александр Павловский. – Один из старшеклассников вылил жидкость на стену и поджёг. 


Горела так, что невозможно было потушить. А мой одноклассник Витя Захаренко обжёг этой жидкостью руку, да так, что хирурги смогли восстановить только несколько пальцев. Он ими потом всю жизнь электроды держал, работая сварщиком на Электроаппаратуре.

Наличие большого количества жидкости в подвале навела Павловского на мысль о том, что потребность в ней была значительной. Что косвенно говорит о больших масштабах работы по сжиганию трупов. 


– Подвал размером примерно четыре на семь метров фашисты перед отступлением залили этой горючей жидкостью, а затем  взорвали. Перекрытие обрушилось, и бетонно-кирпичный бой упал в жидкость, потушил смесь или не дал ей загореться. 


В таком состоянии подвал дошёл до 1971 года. В самом подвале юный Саша с друзьями нашёл чугунную вывеску концлагеря с изображением орла со свастикой.


– Под всем этим художеством была надпись из узких готических немецких букв, выкрашенных в серебристый цвет. В переводе она значила то ли «трудовой», то ли «исправительно-оздоровительный». Но последняя часть этого длинного слова была «лагерь». А внизу стоял трёхзначный номер, который я не запомнил. Вывеска весила около 30 килограммов и была в длину около 80 сантиметров. Возможно, она до сих пор лежит в подвале дома или рядом с ним, засыпанная землёй, – добавляет собеседник. 


Проектный норматив – 24 000 в год

Детские воспоминания спустя много лет побудили Александра Павловского начать своё расследование драматических событий 80-летней давности. Для этого он воспользовался фотоснимками 40-годов прошлого века. Что же касается предыстории трагического места, то клинкерный завод, где до войны производился кирпич, был построен в начале 30-х годов в ходе первой сталинской пятилетки для возведения Гомсельмаша и Стеклозавода. Его печи и  корпуса для сушки кирпича были использованы фашистами  для сжигания людей, которых они вывозили из гомельского лагеря военнопленных «Дулаг-121» и не только. 

– В мае 1942 года, согласно плану фашистов по массовому уничтожению евреев и военнопленных, для их доставки поездами к месту уничтожения – лагерному крематорию клинкерного завода – немцами была построена железнодорожная ветка длиной около 650 метров. 


Она протянулась от основной железнодорожной станции «Гомель-Северный» (около СШ № 34). На фотографии июня 1941 года видно, что такой железнодорожной ветки ещё не было, – приводит снимок Александр Павловский. – Понятно, что фашисты  построили её не для производства кирпича. 


Одновременно  шло переоборудование печей обжига кирпича под массовое сжигание  советских граждан. Печи оснастили двустворчатыми дверками с механизмами выдвижения металлических носилок для укладывания на них жертв. 

– Такое оборудование позволяло сократить время между двумя загрузками трупов. А это значит, что фашисты ставили цель с наибольшей интенсивностью использовать печи, – делает вывод Александр Тимофеевич. – Что косвенно подтверждает  тот факт, что печи рассчитывались на максимальное уничтожение людей и имели свой проектный норматив: одна печь для сжигания – 24 000 человек в год. А это около 65 человек в сутки. В крематории было четыре печи. После «модернизации» они  работали с мая 1942 года по сентябрь–октябрь 1943 года. На фотографии в апреле 1944 года, когда Гомель был уже освобождён, крематорий был без крыши и трубы. 


Через отверстия разрушенной во время бомбёжек крыши видны печи и платформа прибытия железнодорожных вагонов у крематория. 

На снимке от 12 октября 1943 года видны в районе печей «складированные» кучи. В том числе извилистые. 


Что говорит об укладывании  трупов и их подвозе к печам отдельными партиями. Сортировочный внутренний лагерь для прибывших по железной дороге у крематория был полностью  разрушен фашистами с целью сокрытия следов преступления. 

– Судя по всему, извилистые линии – это человеческие тела, свезённые в «бурты» (хранилища). Видимо, фашисты производили осенью 1943 года – накануне отступления из Гомеля – «работы» по уничтожению свидетелей-узников лагеря и всех участников геноцида, – говорит Александр Павловский. –  «Кучи» на снимке – это горы складированных трупов для сжигания. Вероятно, именно поэтому печь № 1 не была взорвана и сохранилась в том виде, в котором она функционировала. 

Платформа смерти

Поскольку изначально  печи крематория находились ниже уровня поверхности земли, на глубине до полутора метров, то они были засыпаны фашистами при отступлении землёй. В итоге они были обнаружены только в 1970-м году при  разработке котлована под строительство детского садика по улице Советской, 123 А. 

– Именно здесь – между домом № 10 по улице Чонгарской дивизии  и южной стороной садика – и располагался крематорий с газовой камерой. 


А вдоль нынешнего забора  между садиком и жилым домом № 10 сохранился участок монолитного бетонного  пояса железнодорожной платформы, на которой выгружали прибывших в железнодорожных составах узников. Она была построена фашистами и имела длину около 80 метров.


Платформы на краю имеет бруствер, очевидно для того, чтобы узники не могли спрятаться под вагон и сбежать, – обращает внимание Александр Тимофеевич. – Параллельно платформе на  расстоянии полутора метров сохранился цокольный участок кирпичной стены крематория толщиной сантиметров 30, высотой в один–три ряда кладки. 


Кирпич неклинкерный, швы заполнены известковым раствором. Что говорит о том, что стену возводили в довоенное время, когда не хватало цемента. В то время, как бетонный монолитный пояс верха платформы – рампы у крематория – выполнен с использованием большого количества цемента и хорошо перемешан с привозным неместным щебнем, – делится наблюдением Александр Павловский. – За 80 лет бетон набрал значительную прочность, и её количественное значение можно  определить специальными приборами, которые имеются в БелГУТе, и, соответственно, подтвердить дату изготовления. Цокольная часть кирпичной кладки имеет следы горения в виде черной плёнки,  по анализу которой можно определить наличие биологических остатков в её структуре.

Намеревались скрыть преступления

На фотографиях люфтваффе (ВВС Германии), которые опубликованы в  интернете, виден разрушенный в октябре 1943 года клинкерный завод (концлагерь), а также полностью демонтированная железнодорожная ветка. 



Хотя земляная насыпь под ветку и дом обходчика в районе между улицей Советской и железной дорогой (сейчас там находится баскетбольная площадка СШ № 34) заметна и на снимке в феврале 1944 года.


Что косвенно подтверждает намеренное сокрытии следов преступлений фашистами.

– При внимательном рассмотрении снимков виден забор вокруг концлагеря, вышки по углам, глубокий ров, тянущийся вдоль обрыва карьера от нынешней улицы Троллейбусной (там сейчас памятник и могилы погибшим). Этот ров пересекал улицу Чонгарскую и тянулся далее до «Аэродрома», – обозначает границы Александр Павловский. – А в районе построенной фашистами железнодорожной разгрузочной рампы виден лагерь в лагере.


 Это район нынешнего дома №10 по улице Чонгарской дивизии и кирпичного жилого  дома, стоящего параллельно рядом, а также дома № 7 –отделения почтовой связи. Внутри заграждённой  прямоугольной территории  видны новые постройки трёх–четырёх малых бараков, выстроенных в одну линию параллельно железнодорожной  ветке. 


Там же находится оставшийся  заводской «Г»-образный корпус. Можно предположить, что это был корпус смертников, в котором после прибытия по железной дороге узники ждали своей очереди на уничтожение в крематории. А малые корпуса-бараки использовали, вероятнее всего, для сортировки прибывших: раздевания, стрижки, снимания золотых коронок… 

Адский конвейер

Сама железнодорожная платформа, судя по фотографиям 1943 года, изначально была длиной около восьмидесяти метров и могла принять около 12 вагонов. 


– В каждом вагоне, судя по снимкам времён Великой Отечественной войны, могло поместиться от 100–200 человек. 


Следовательно,  численность направляемых фашистами  на уничтожение  пленных  по железной дороге варьировало от тысячи до двух тысяч человек, – приводит цифры Александр Тимофеевич. – В четырёх печах сжигали 200–250 человек в сутки. Исходя из этого, можно сделать вывод, что эшелоны, чтобы обеспечить бесперебойную работу адского конвейера, прибывали на станцию смерти каждые пять дней. Именно поэтому на фотоснимке отсутствуют здания структуры питания  узников – столовая и хранилища продуктов.

 

Время между прибытием и уничтожением  было  такое, что заключённых кормить просто не требовалось.

На снимках в октябре 1943 года виден свежий песок на отдельных участках «Рва»


, что говорит о выполнении «земляных работ» глубокой осенью. 

– Эти работы были явно не строительные, а скорее всего во рву закапывали трупы убитых, – делает вывод Александр Тимофеевич. – Советская армия наступала, и фашисты не успевали уничтожить все следы своих преступлений. Гомель освободили в ноябре. Фронт стоял за  рекой Сож, и в районе Ветки шли тяжелейшие бои. А в это время фашисты уничтожали следы своих преступлений. Так, на одном снимке  видны  бараки кирпичного завода в районе улицы Антошкина.


Причём трубы, блок  сжигания в центре – целые, и кровли бараков в хорошем состоянии. 

А на немецком снимке января 1944 года  дешифровщик  фотографий обвёл кирпичный завод и ещё один (тоже в районе Гомсельмаша ) «клинкерный завод-лагерь», вывел указательные линии на карьеры возле них и обозначил  все одной буквой «D». 


Следовательно, на  улице Антошкина существовал ещё один лагерь смерти. А фотографирование своей территории фашистами было продиктовано одной целью – инспектирование с воздуха результатов сокрытия лагерей смерти в Гомеле. Интересен ещё один факт – на снимке видно, что полностью сгорели корпуса прибытия смертников,  что рядом с крематорием, а другие корпуса остались целыми. 


Полностью уничтожены были также бараки в кирпичном заводе-концлагере по улице Антошкина. 

Каплицу в память об убиенных

Своё расследование Александр Павловский провёл и касательно фотографии рва с расстрелянными советскими гражданами. Ранее предполагалась, что он находился на территории лагеря «Дулаг-121».

–Мне стало всё ясно, как только я отзеркалил кадр, который первоначально был подан в неправильном виде. 


Оценивая снимок, как бывший строитель, я могу сказать, что земляной валун на переднем плане свидетельствует о том, что это глиняная почва.  Перед нами карьер клинкерного завода, – делает вывод собеседник. – Сзади виднеется «Г»- образное здание цеха с трубой, пристройкой и косым спуском в карьер.  Это значит, что в мирное время здесь добывали глину, которую поднимали с помощью транспортёра. Также на заднем плане видна группа немцев, которые идут по льду. Карьер уходил на глубину до восьми метров, а в длину был минимум 120. Там не 200 и не 300, а как минимум пять, а то и 20 тысяч человек лежит. 


Когда в моём детстве его откопали, то я там такое увидел! Вы не поверите. Выкопали квадрат земли где-то шесть на пять метров, а  там сплошные позеленевшие кости и черепа. Всё ими усыпано! Кроме того, там по слухам захоронили и какое-то  количество красноармейцев, которые погибли при освобождении Гомеля в 1943 году.  

И знаете, что я вам скажу… Рядом находится карьер с водой, где каждый год кто-то тонет. 



  • На кадре немецкой видеохроники 1941 года видны военнопленные, которые были загнаны в карьер. Сейчас он заполнен водой.



Над тем местом даже птицы не поют. Энергетика там особенная. И мне очень хотелось бы, чтобы на территории, где осуществлялось массовое уничтожение граждан, была установлена каплица. Чтобы можно было помолиться за души невинно убиенных людей. 

Комментарий научного сотрудника отдела археологии и охраны историко-культурного наследия музея Гомельского дворцово-паркового ансамбля Юрия ПАНКОВА:

 

– Сохранение и открытие новых сведений о трагических событиях нацисткой оккупации Гомеля в Год исторической памяти актуально как никогда. Материал Александра Тимофеевича Павловского интересен и дает возможность подискутировать.

О находках 1970 года по улице Советской, 123А (на месте, где когда-то стоял клинкерный завод) мне приходилось слышать не один раз, но какой-либо точной информации, к сожалению, не встречал. Был ли на самом деле там крематорий, на мой взгляд, сложно сказать. По крайней мере, для историка сведений недостаточно. Однако теоретически эту версию я бы сразу не отвергал, но и согласиться с ней на данный момент сложно.

О том, что в годы оккупации нацисты сжигали трупы советских военнопленных в специально оборудованных местах, известно из Актов Чрезвычайной Государственной комиссии. В своих показаниях свидетели указывали, что крематории были устроены прямо за лагерем на пустыре. «ДУЛАГ» находился примерно в трех километрах от клинкерного завода, поэтому отождествлять версию Александра Тимофеевича со свидетельствами из Актов нельзя. Еще об одном факте не в пользу крематория говорит оккупационный план Гомеля 1943 года, на котором указано, что на месте клинкерного завода немцы устроили «Ziegelei» – кирпичный завод, то есть использовали территорию по прямому назначению. Этой же версии придерживались и гомельские подпольщики, отправившие свои сведения в Белорусский штаб партизанского движения. Возникает логичный вопрос, как автор смог определить, что в обнаруженных в 1970 году печах сжигались именно трупы, а не обжигались кирпичи? Или как можно определить, что жидкость обязательно использовалась для сжигания трупов, а не для разжигания огня?

Примечательно, что вышеупомянутые гомельские патриоты обозначили рядом с клинкерным заводом склад горючего. К сожалению, расследование касательно фотографии рва с расстрелянными (убитыми) военнопленными ошибочно. На снимке справа видно характерное здание бывшей военной казармы, 


которое было спроектировано еще до революции знаменитым архитектором Станиславом Шабуневским. 


Всего зодчий построил два таких здания, которые стояли друг напротив друга. Одно из них пострадало в пожаре в 1920-е годы, и было восстановлено частично. В годы оккупации они были включены в территорию ДУЛАГа. В связи с этим, место на фотографии не может локализоваться в ином месте, отдаленном от пересыльного лагеря.

Тоже самое можно сказать и о кадре кинохроники, на котором изображены военнопленные.

 

Действительно, они находятся в карьере, но не в Гомеле, а в Умани. Это кадры знаменитого лагеря военнопленных «Уманская яма». 


Немецкие пропагандисты намерено включили его изображение в гомельскую кинохронику с целью преувеличения значимости своей победы.

В любом случае, было бы интересно больше исследовать это место. Упомянутая чугунная вывеска стала бы значимым пополнением музейного фонда города, а локализованную Александром Тимофеевичем новую железнодорожную ветку, построенную оккупантами, можно назвать краеведческим открытием.


Автор фото: предоставлено прокуратурой города Гомеля и из личных архивов Юрия ПАНКОВА и Александра ПАВЛОВСКОГО

Нашли ошибку в тексте? Выделите ее, и нажмите Ctrl+Enter
Обсудить новость в соцсетях

N