В плаще, маске и с брандспойтом в руках. Как журналисты «В» дезинфицировали подъезды
10-литровый баллон опрыскивателя на плече, медицинская маска, очки, перчатки и прорезиненный плащ с грозным названием «Тайфун». В полной экипировке заходим в подъезд дома по улице Крестьянской, 32, чтобы сразиться с врагом. Он такой же невидимый, как и привидение, поэтому мы должны обработать хлорным раствором каждый миллиметр пространства, в котором может обитать вирус.
Дмитрий Чернявский. Дезраствором по врагу.
Нам выдаёт защитный костюм начальник ЖЭУ-4 КЖРЭУП «Центральное» Дмитрий Пашута:
– С 8.30 до 15.00 наши работники проводят дезинфекцию первых этажей подъездов. Баллоны с дезраствором тяжёлые, поэтому мы вооружаем ими мужчин. В зависимости от загруженности дезинфекцию производят дворники или рабочие по комплексному обслуживанию и ремонту зданий –
хаус-мастера.
Пора и нам приступать к делу. Растворяю хлорные таблетки в воде. По-армейски быстро надеваю защитный костюм, затягиваю капюшон и собираюсь войти в подъезд, но тут оказывается, что мы забыли подкачать давление в баллоне.
Десятью движениями нагоняю атмосферы, нажимаю на спусковой крючок – домофон обдаёт водопад брызг.
- 330 подъездов обрабатывают за день работники ЖЭУ-4 КЖРЭУП «Центральное»
Василий Владимирович протирает кнопки тряпочкой. Берегись, инфекция! Грозные воины в плащах готовы к бою. Входим в здание.
Не жалея дезраствора, я начинаю орошать лестничные перила. Чуть сильнее нажимаю на курок, и струя из алюминиевого брандспойта выбрасывается, словно мощный гейзер.
Поэтому почтовые ящики обрызгиваю слегка, чтобы не намокли газеты, письма, счета за квартиру. Салфетка для протирания пыли становится последним местом обитания возможного врага.
Стоит жаркая погода, а потому хватает каких-нибудь пяти минут, чтобы вспотеть в плаще, не пропускающем воздух. А если представить, что в таком обмундировании нужно сражаться с инфекцией не один час… В общем, начинаешь чувствовать себя, по меткому выражению одной моей знакомой, пингвином в Сахаре.
На очереди следующий подъезд. Я снова подкачиваю давление в опрыскивателе и одновременно чувствую, как ещё больше потею, будто в сауне. Снимаю капюшон и расстёгиваю наполовину плащ, чтобы выпустить пар.
Зачистка помещений напоминает мне опрыскивание картошки от колорадского жука с той лишь разницей, что на листьях растения мы видим насекомых-вредителей, а на перилах можем только вообразить врага. Поэтому-то и создаётся впечатление, что борешься с невидимым зловредным призраком.
На очереди ещё несколько подъездов. Где-то нам открывают двери, а где-то домофон молчит.
– Гомельчане, понимая всю важность нашей работы, всегда открывают двери подъезда. Здесь у нас полное взаимопонимание. Бывает, конечно, что жителей попросту нет дома, так как они на работе. Тогда мы пропускаем эти подъезды, чтобы вернуться к их дезинфекции чуть позже, – поясняет Дмитрий Пашута.
С алюминиевым брандспойтом наперевес и тряпочкой в руках мы входим в следующее помещение.
– Василий Владимирович, может, подкачать давление?
– Теперь моя очередь, – говорит напарник, поправляя слегка запотевшие очки. Несколькими движениями он добавляет атмосферы в баллон, и убийственная струя снова летит по перилам.
Я скольжу тряпкой по поверхности, добивая COVID-19 в его возможном логове. Незамысловатые действия, но именно от них может зависеть чьё-то здоровье. А потому борьба с инфекцией будет продолжаться до полной победы.
Василий Дубик. Сгинь, инфекция, или уютный «Тайфун».
Облачаясь во влагозащитный плащ «Тайфун», принюхался к дезинфицирующему раствору. Показалось, у растворённых в воде хлорных таблеток запах менее резкий, чем у известных мне антисептиков для обработки рук.
Вспомнил, как впервые примерял похожий наряд в армии. Общевойсковой защитный комплект (ОЗК) состоял из множества элементов. Разные чулки, закрепки, шпеньки и держатели. Надеть надо было быстро и зафиксировать все зажимы. Но с непривычки тесьма запутывалась, а на шпеньки (пуговицы в виде колышек) не сразу закреплялась новенькая прорезиненная ткань.
Завидовал коллегам, у которых был «Аладдин». Так называли лёгкий защитный костюм «Л-1». В нём брюки соединены с резиновой обувью. После армейских учений вместо дезраствора поливали друг друга водой и долго просушивали комплекты с обеих сторон. Так как от пота внутренняя сторона была такой же влажной, как и внешняя.
Благо костюм коммунальщиков оказался более уютным, чем ОЗК. Комплектация ограничена плащом, резиновыми перчатками, защитными очками и медицинской маской. По привычке резко потянул за тесьму плаща, и капюшон накрыл глаза.
Видно, не мой размерчик.
Обработку подъездов начали с уличных ручек дверей и кнопок домофона. На них, как говорят, чаще может быть болезнетворная инфекция. В памяти всплыла одна из первых встреч с подобным опасным заболеванием. Было это при подготовке репортажа ещё в прошлом веке, когда в лесу под Гомелем заметили странную группу граждан. Цвет кожи издалека выдавал в них иностранцев, а замедленные движения – болезнь.
Когда подошёл к ним ближе, почувствовал резкий запах смеси, напоминающий бытовую химию и одновременно органические удобрения. У иностранцев заметил кровоизлияние в склерах глаз. Только собирался пересечь социальную дистанцию для интервью, как меня схватили за руку и отвели подальше от незваных гостей. Хотел посмотреть их документы, но меня предупредили, что зараза может передаваться через бумагу. Тогда на всякий случай обработали руки чистым спиртом.
При дезинфекции подъездов дома на территории ЖЭУ-4 старался поливать раствором как можно точнее. Чтобы показать это фотокорреспонденту, направил водяную струю рядом с ним. Но распылённая в воздухе взвесь осела на коллегу без прорезиненного плаща. Наши наставники тут же сказали, что сами нередко оказываются под таким «дождём». Концентрация хлора невысокая, поэтому достаточно просто смыть, дескать, ничего страшного.
В ходе подготовки репортажей приходилось испытывать воздействие более активных веществ. К примеру, при выходе из Чернобыльской атомной станции или при выезде из зоны радиоактивного загрязнения. Туда часто направляли для подготовки материалов о крупнейшей в мире техногенной катастрофе.
- До пяти минут уходит на дезинфекцию первого этажа подъезда.
К слову, пройти самую полную дезактивацию как-то заставили в 1986 году на Витебском вокзале нынешнего Санкт-Петербурга. Тогда в Северной Пальмире наши земляки как раз закончили реставрацию в одном из царских дворцов. Радиационное загрязнение выявила начинённая приборами специальная арка, внешне похожая на те, что стоят в аэропорту. Тем приезжим, у которых была превышена предельно допустимая доза радиации, устраивали помывку со специальным душем и даже заменой «грязной» одежды на чистую.
Показалось, что в подъездах гомельчан сложнее не поливать дзезраствором, а вытирать его. На уборку жидкости у меня уходило больше времени. Хотя при разбрызгивании раствора следовало осторожничать и с домофонами, и с проводами, и с выключателями. В общем, со всем, где течёт электрический ток.
Проходившие мимо жильцы никак не реагировали на наши усилия. Видимо, действия журналистов ничем не отличались от работы коммунальщиков. Лично я поинтересовался бы, что за клининг в синих халатах. Указал бы на жильё одиноких пожилых гомельчан, ко входам в квартиры которых следует отнестись с особым вниманием.
И насчёт специфического запаха. Как пояснили коммунальщики, для дезинфекции применяется не известная хлорная известь, а растворённые в воде хлорные таблетки. Поэтому характерный запах в подъезде после дезобработки быстро выветривается.
