Концерт Георгия Колдуна в Гомеле (фото, видео)

 

 

 

 

– Очень сложно отвечать на такие вопросы. Приезжаешь на концерт, и всегда спрашивают: «Как вам наш город?» И чаще всего понимаешь, что просто приехал, впопыхах нашёл зал, чтобы быстрее расставить звук, а когда уезжаешь, уже темно, хочется только добраться домой и отдохнуть. Чаще всего ничего толком не приходит в голову. С Гомелем меня связывает… Это у вас есть винодельческий завод? Когда-то в 90-е сразу после университета работал в представительстве этого завода и занимался распространением его продукции в Витебске на универсальной базе Облпотребсоюза. Много вкусных вин попробовал. 

 

 

 

 

– Побывал на музыкальном фестивале в Италии и Болгарии, где, на удивление себе, занял первое место. Отработал уже 10-й раз подряд три недели в детском лагере. Отснял новую серию программ для телеканала ОНТ. Проект «Один против всех» закончился. Теперь в эфире появится новая интеллектуальная игра из Голландии. Называется «100 миллионов». Посетил я и Амстердам. Очень люблю этот город без всяческих шуточек, по какой причине.

 

 

 

 

 

 

– Я вообще ходил в школу с очень плохим настроением. Родители «приручили» меня к себе. Школа была для меня вначале большой травмой. Не могу вспомнить, чтобы я весело скакал туда, размахивая ранцем. В одной школе учился до 9 класса. Там работал мой папа учителем географии. У него не очень хорошо складывались отношения с директором, и это на мне тоже сказалось. Потому что я был ещё тот товарищ. Пошёл в школу в шесть лет и был младше всех в классе. Мне было немножко скучновато, так как родители очень хорошо подготовили меня к школе. Первые три–четыре класса пролетел на знаниях, которые получил от отца с матерью ещё в дошкольном возрасте. От скуки приходилось себя занимать чем-то нехорошим. Меня постоянно закладывали папе, если я плохо себя вёл. И он мне «вкатывал». Дневник пестрел надписями – «поведение "неуд"», а в стенгазетах на меня рисовали карикатуры. 

 

 

 

 

– Как-то нас направили на практику в парники. Нужно было сажать лук, который облепили мушки дрозофилы. А если я сжимал овощ, то он начинал просачиваться через пальцы. Я догадывался, что из него ничего не вырастет. В итоге на меня нарисовали карикатуру, где я садил лук корнями вверх. Ещё у нас была летняя трудовая четверть. Две недели практики на Кальварийском кладбище. Мы на холоде разгребали листья и собирали бутылки, а вокруг нас кружили комары. Потом я перешёл в другую школу с физико-математическим уклоном. Там была серьёзная подготовка к вузу. А ещё в новой школе у меня появился друг, с которым дружу до сих пор, хотя он и живёт в Москве.

 

 

 

 

 

 

– Очень тяжело – физкультура. Не любил бегать. 

 

 

 

 

– Метание – это, наверное, природное. Я достаточно далеко могу бросать камень, мяч. Поэтому меня отдали в секцию лёгкой атлетики. Но я не люблю виды спорта на выматывание, где нужно бегать по 3–5 километров. Для меня это травма. Фигурное катание, как и танцы, откуда меня выгнали, были в детстве. С танцев меня исключили за то, что я толкнул мальчика, он ударился головой о паркет. После родители решили, что я асоциальное существо и поэтому танцы не моё. С тех пор у меня страшный комплекс – я не умею танцевать.

 

 

 

 

– Если это не лето и нет выступлений, то два раза в неделю стабильно собираемся с ребятами и играем в волейбол. Причём на хорошем любительском уровне. Последние четыре месяца два раза в неделю – тренажёрный зал. И канал «Евроспорт» по телевидению... Шучу, спортивные программы, на самом деле, не смотрю. 

 

 

 

 

– Возможно, нам с Димой повезло с генетикой. Спасибо родителям. Ещё стараюсь не злоупотреблять вредными привычками. Телевизор сам по себе заставляет человека держать себя в форме. На экране и в жизни человек выглядит по-разному. Экран полнит на 5–6 килограммов. Мои папа и дедушка были нехуденькими. Лишний килограмм виден у меня по лицу. Поэтому стараюсь при росте 192 сантиметра держать вес в пределах 90–92 килограммов. 

 

 

 

 

– От сахара пришлось отказаться. Наступает определённый возраст, когда ты понимаешь, что метаболизм замедляется. Но я не мучаю себя диетами. Стараюсь не есть картошку, макароны. Веду более активный образ жизни, хотя и провожу много времени в машине.

 

 

 

 

 

 

– Члены жюри, хотя и остались сидеть ко мне спиной, никаких негативных слов или конструктивной критики не высказали. Это приятно. Пришёл, интеллигентно поучаствовал в «слепом» прослушивании. Мы поулыбались друг другу, и всё. Для меня участие в проекте – это не победа или смерть. Я вообще очень неконкурсный исполнитель, так как испытываю страшный стресс и внутренний дискомфорт. Но иногда такой адреналин получить хочется.

 

 

 

 

– Для меня узнаваемость не является самоцелью. Да и узнавать могут по-разному. Кому-то хихикать вслед, а могут подойти на улице и пожать руку. Популярность отнимает ощущение какого-то внутреннего спокойствия и возможности просто затеряться в толпе. Я не говорю о том, что меня знает каждый человек. Но за семь лет работы на телевидении многие, конечно, узнают. Иногда возникает ощущение, будто находишься под каким-то присмотром. Из-за этого теряешь ощущение внутреннего спокойствия и возможность полностью расслабиться. В итоге тратятся дополнительные эмоции. Не хочу сказать, что я этого «наелся» и какой-то весь молодец и мегапопулярный. Просто хочется иногда быть незамеченным, как и любому другому человеку.

 

 

 

 

– Когда вижу такого кота, то дотрагиваюсь до чего-нибудь чёрного, при этом внутренне улыбаясь. Проезжая под мостом, по которому едет поезд, бывает, дотрагиваюсь до денег. Это происходит не с мыслью, что если я вдруг забуду это сделать, то день будет неудачным, и если что-то не получится, то именно из-за того, что не коснулся кошелька. Когда начинаешь себя загонять в какие-то рамки, то непроизвольно подчиняешься обстоятельствам.

 

 

 

 

 

 

– Это название моей песни, суть которой заключается в том, что людям, для которых музыка значит многое, она даёт возможность погрузиться в иной приятный мир. Можешь ехать в маршрутке, заниматься какой-то работой и при этом параллельно присутствовать в другом измерении. Хотя, может быть, для кого-то эта мысль и пафосно звучит. Полгода назад я выпустил альбом «Стереорай», не прибегая к звукозаписывающим лейблам. Затем представил его в концертном зале «Минск», переиграв песни в акустическом звучании. Нас на сцене шесть человек. Звучат бас-гитара, саксофон, барабан и перкуссия. Я играю на гитаре и губной гармошке.

 

 

 

 

– Нехватка времени – это иллюзия. Есть люди, которые при перечислении того, чем они занимаются, могут сделать выражение лица, как будто вы должны быть им благодарны, что такой «занятой» нашёл время к вам приехать. Если правильно распределять своё время и не заниматься работой круглосуточно, то его остаётся достаточно много. На телевидении съёмки занимают полторы недели в год. И потом следует год эфиров. Я ведь не езжу каждую субботу сниматься. Когда была возможность, работал на радио. По выходным вёл развлекательную программу. Когда начал понимать, что это отнимает много времени, просто ушёл. К тому же, езжу не на каждое выступление, которое предлагают. И, в принципе, их не так, чтобы очень много. У меня неплотный график. Что такое выступление? Это когда свободен полдня, потом взял с собой вещи, позвонил звукорежиссёру, прихватил флешку с минусами и поехал. Отстроил звук, выступил. Мне для выступления не надо готовиться за два–три дня. Делать «прычоски», «начос» на голове сахарной ватой. 

 

 

 

 

– Шлакоблоки если только начну делать. Покупайте шлакоблоки от Георгия Колдуна! Они будут музыкальными. Ухо прикладываешь к стене, а оттуда голос, как из ракушки. Боже, какой бред несу (улыбается). А если серьёзно, то, скорее, это будет кафе или студия. От зарабатывания денег я привык получать удовольствие. Тогда ты автоматически совершенствуешься. Когда начинаешь заниматься рутиной и музыка превращается в ремесло, всё, что делаешь, тускнеет. Поэтому стараюсь работать от души и быть в творчестве искренним.